– Что-то ты заговариваешься. Ничего подобного я тебе не предлагал. Не слушайте его: он прикалывается.
Никто не слышал еще от Анимохи подобной фамильярности. На людях с Падишахом он был подобострастен. Наедине – вел себя неприступно. Всем в глаза бросался этот контраст. Все понимали, что не обычный страх или раболепие заставляют Анимоху вести себя с Падишахом так странно. Скорее уж тут заподозрили бы издевку, но все знали, что такой упертый тип, как Анимоха, и издеваться не станет: издевка – земное, сугубо земное, а все сугубо земное Анимоха презирал.
Единственно достойное Анимохи объяснение такое: он был безумен, только безумие может заставить человека вести себя до такой степени дико.
Хорошо. Падишах это терпел, побаиваясь своего товарища.
«Никто не знает, что у него в голове. Полбеды, что ненормален, беда, что при этом буен. Что ему придет в голову в ближайшую минуту. Да уж: опять балуется бритвой. А если на меня кинется: хватит ли у меня сил его обезвредить? Народ его тоже любит: в темницу его не заточишь. А не повредило бы!»
– Анимоха, хочешь в тюрьму?
– Как Вашему превосходительству будет угодно…
– Опять паясничаешь, а не подумал ли ты, подлец, что я говорю всерьез? Да у меня из-за тебя вообще никакой жизни нет, не то, что личной. Так я скоро стану как твоя тень!
– Не преувеличивайте, – закричал Анимоха. – Я устал уже Вас слушать: помолчите, сделайте одолжение.
– Может еще и денег тебе одолжить?
Вот в каких спорах проходили их дни. Но ничего не менялось. Анимоха хотел одного – покоя. И покой он завоевывал любой ценой. Ввязывался в любую склоку, говоря, что чем раньше она закончится, тем скорее наступит состояние покоя.
– Не думаете ли вы, – говорил он, – что многие солдаты на самом деле ищут не продолжения борьбы, а долгий покой после всех бурь? Я из таких вот солдат. Я не могу бороться вечно, я чувствую, что и моя энергия рано или поздно закончится. Вот так. Не всегда Анимохе вас смешить.
Тут он начинал дико хохотать, словно невесть как славно пошутил, и так хохоча убегал.
Ничего, насколько мы знаем, он не коллекционировал.
– А что толку, говорил он. Какой смысл в этих коллекциях? Коллекционер, конечно, хочет сохранить свои миры для чего-то вроде вечности. Ему в итоге нужно затянуть в коллекцию весь мир. Хотя конечно даже коллекционер выше художника. Художник – вырождающийся тип, так называемый дегенерат. Только таким отбросам общества, как я, бесполезным лентяям, и пристало