Южные рассказы. Юмор. Артур Робертович Венгржанович

уши подушками, прятался в чулан, залезал под кровать, но всё равно эти леденящие душу звуки безжалостно проникали в мой детский мир, где место было только радости и веселью. И большего всего старался кларнет. Более гнусного инструмента, как мне казалось, в тот момент вряд ли могло изобрести человечество. А потом мама с соседкой по лестничной клетке за чашечкой кофе, тихо, в полголоса обсуждали похороны. И больше всего их расстраивало, когда умирал кто-то молодой.

      – Вай мэ, – сокрушалась соседка, – всего сорок лет человеку было.

      А я подслушивал и все удивлялся про себя – сорок лет, разве это молодой? Мне казалось, это такая глубокая старость, что в таком возрасте и жить то особо не стоит. И вот я про себя решил что умру ровно в 30 лет, в 2000 году, 20-го числа ровно в день своего рожденья. И, как это ни странно, этот день настал очень быстро. Казалось, вот только начал жить, только почувствовал вкус жизни, а уже время уходить. А потом было 21-ое число 2000 года, 22-ое, и ничего сверхъестественного не случилось. Вот с тех самых пор, с 21-го числа 2000 года я стал оптимистом.

      На дороге!

      Был обычный московский пятничный вечер. Она ехала рядом со мной, справа, не отставая. Роскошная белокурая женщина на роскошном белом внедорожнике. Она ехала очень близко от меня. Она ехала почти что со мной. Трудно передать как взволновали мою истосковавшуюся душу эти гордо вздёрнутый носик, длинная шея, ушки обрамленные бриллиантами и такой уверенный взгляд. И я не стерпел. Я опустил стекло пассажирского окна и прокричал ей: «ты чтож, сука, по обочине едешь? Тебе что дороги мало?»

      Она меня не слышала. Она проехала вперед, обгоняя и подрезая другие автомобили, роскошная уверенная в себе белокурая женщина на белом внедорожнике!

      Поездка на старом автомобиле!

      Мы мчались на нашей видавшей виды бордовой пятерке по скоростной автомагистрали, не видя дороги. Тропический ливень выливал стены воды безостановочно вот уже несколько часов. Распоясавшаяся напрочь природа метала молнии по всему свинцовому небосводу, лишь на мгновенье озаряя дорогу. За рулем сидел мой друг Тимур и, несмотря на то что он был опытным водителем, всё равно было очень страшно.

      – Говорил я тебе, давай подождем третьего? – возмущался я. Говорил ведь, эту гадость вдвоем курить нельзя? Это мои двоюродные братья из Ташкента на день рожденья прислали и предупредили, что одна папироса на троих. А ты уперся и все! Давай покурим, давай покурим!