– Случайно, – соврал я, – перепутал пакеты.
О том, что в иконе были спрятаны деньги, я на всякий случай умолчал.
Семеныч довел меня до квартиры тети Клавы и стал напутствовать:
– Ничего без разрешения не трогать, а если все-таки взял какую-то вещь, сразу же клади на место. Понял?
– Понял, – ответил я, натянув на нос футболку. Мерзкий запах хорошо ощущался даже через закрытую дверь.
– Ты когда-нибудь имел дело с Плюшкиными? – спросил Семеныч.
– Нет, – признался я.
– Это удивительные люди, – пенсионер стянул с моего носа футболку и аккуратно разгладил воротник, – например, за украденную книгу или какую-нибудь сущую мелочь они могут тебя убить.
– Меня?
– Почему нет? Или ты особенный?
– Не особенный.
– Не дрейфь. Что мы со старушкой не справимся? – Семеныч хлопнул меня по плечу, несколько раз постучал по заляпанной двери ногой и после небольшой паузы добавил:
– Если что, беги.
Дверь нам открыли спустя минуты две. Из квартиры пахнуло так, что мне вдруг резко перехотелось искать икону. Черт с ним с Ейском, лишь бы убежать от этого запаха. Я попытался шагнуть назад, но уперся о руку коллекционера кузнечиков. Видимо, «если что» еще не наступило.
– Добрый вечер, подруга, – поприветствовал Семеныч два тусклых глаза, выглядывающих из темноты, – Не спишь?
– А чего мне спать? – спросила тетя Клава и распахнула дверь. Теперь хозяйку квартиры стало полностью видно. На ней была надета пестрая вязаная кофта, увешанная советскими значками, черная в белый горох юбка до колен и смешные тапки с загнутыми кверху носками.
– Вот с товарищем решили заглянуть к тебе в гости. Я рассказал ему, как ты чудесно готовишь пражский салат. И знаешь, что он мне сказал? Он сказал, Николай Семенович, я просто обязан взять рецепт.
Бледное старушечье лицо залило краской.
– Скажешь тоже, – смущенно возразила тетя Клава, – порезал, перемешал, вот тебе и весь рецепт.
– Нет, ну вы только посмотрите на эту скромницу, – Семеныч схватил хозяйку квартиры за манжеты и стал напирать, – где сейчас увидишь такие манеры?
Старушка отступила и даже не попыталась снять с себя руки кавалера. Вероятно, заигрывания старого альфонса были для нее привычным делом.
Я пересилил себя и вошел следом. Прихожая, как и коридор, были загромождены поставленными друг на друга коробками, в которых лежали какие-то бумаги, старые облезлые маски животных, зонты без ручек, сломанные детские игрушки и много подобного барахла. Стены тоже использовались для хранения вещей. Отовсюду торчали кривые гвозди, на которых висели пакеты с таким же бессмысленным мусором. Какое-то время я просто стоял, не решаясь закрыть за собой дверь.
– Не напусти комаров, – сказал Семеныч и показал кулак.
Я потянул за ручку. Щелкнул английский замок, и в прихожей стало темно.
Сладкая