Страна моя, где нет добра без зла,
Как шапка Мономаха, тяжела.
Вдали молчат Атлант и Прометей:
Им нечем дорожить, кроме цепей.
И спит который век, который год
Над старым миром плоский небосвод.
Ему судьбой преподнесён урок:
Европа – рукоять, Сибирь – клинок!
В Сибири снег горяч, как молоко,
И кажется, что можно здесь легко
Небес коснуться, только не рукой —
Протянутой за счастием строкой.
Здесь, лишь ветвей коснёшься ты в метель, —
Одним движеньем царственная ель
Снег сбрасывает с веток сгоряча,
Как будто шубу с царского плеча.
«Дарю тебе. Ты – бог иль богатырь?
Неси, коль сможешь. Тяжела Сибирь!»
Страна моя, где нет добра без зла,
Как шапка Мономаха, тяжела.
Здесь нет границ меж миром и войной.
Здесь нет тепла, нет лёгкости земной.
Но правда, что в земле затаена,
Растёт, растёт – без отдыха, без сна,
Чтоб обрести предсказанный свой рост —
Превыше неба, ангелов и звёзд.
Расти, расти над миром, над собой,
Над дружбой, что зовут у нас борьбой,
Над склоками царей, цариц, царьков,
Над пресной мудростью былых веков,
Над звоном поражений и побед
И над звездой, не видящей свой свет.
Блуждай, страдай, ищи себя в пути,
Но, вопреки всему, – расти, расти!..
Степной псалом
И напевает ангел смерти
Степной псалом.
Сибирская судьба
Мне велено тебя, моя судьба,
Встречать у пограничного столпа
Меж скифскими степями и тайгой,
Меж золотой пустыней и пургой,
В лукавых, луком согнутых краях,
Что Лукоморьем прозваны в веках,
Где в солнечном сплетении страны
Восток и Запад переплетены.
Звени, звено Сибирского пути!
До Океана вместе нам идти —
От петербургской царственной волны
К теням китайской вековой стены,
Туда, туда, где вечный Океан
Нам мерой жизни и волненья дан,
Туда, где будет прервана судьба
Серебряным сверканием серпа…
Песня
Этой ночью, быть может, себе на беду,
Я проснусь под сияньем мятежной звезды,
Я из дома пойду к вековому пруду,
Чтоб услышать дыхание чёрной воды.
Тяжело оно, горько, дыханье воды,
Налита она болью ушедших веков…
Как в ночи под сияньем мятежной звезды
И шуршит, и шумит, и волнуется кровь!
Этим холодом поздним дышала душа
Над прудом, полным чёрной влюбленной водой,
Чтоб потом – прорасти стебельком камыша
Над страданьем своим, над тоской, над бедой.
А большой небосвод – всё молчит и молчит,
Словно