Доброе утро, моя птица! Сейчас попью, поем и примусь за письмо. Это я еще до кофе с булкой так плохо-разборчиво пожелала тебе доброго утра. Вчера вечером даже на ужин выплывала в твоем костюме – красавица кустодиевская еврейской национальности! Да, уж насчет национальности у меня не очень-то благополучно. Израиль не возьмет, а идти в армянские партизаны уже поздно, да и примут за лазутчицу – армяне все говорят по-армянски, исключая такие, как я, случаи или коренных армян-москвичей. Но и эти в большей своей части – знают.
‹…› Не знаю, что еще здесь произойдет, можно ли сюда будет ехать. Поживем – увидим. Мне кажется, что июль будет решающим месяцем, что-то обязательно произойдет. Свору возглавляют теперь и писатели, и ученые, опираясь не только на люмпен, а и на самый безумный и безграмотный слой населения (это уже даже не чернь). Сужу, например, по одному лозунгу, прочтенному среди других грамотных «Россия – без евреев» и т. п. «Гой, гой, гой! Убирайся в Израиль домой!» Эти уж совсем ничего не понимают, тем они страшней в своей нелепости. Поддон черни. ‹…› Обстановка в России так раскалена, что требует чепухи, от меня во всяком случае. И я, как всегда, значит, буду менять наряды, и тогда думать исключительно о пустяках. ‹…›
88. Е. Макарова – И. Лиснянской
28 июня 1992
Дорогая мамочка! Получила твое письмо по почте (Миндадзе описываешь там), надеюсь, что ты уже получше.
Сейчас еще нет 6 утра, но уже взошло солнце, птички поют, и гора Иродион возлежит за домами, – красота!
Думаю, что начинаю понимать тех людей, которые не понимают нашего Платонова или Булгакова, да кого угодно. Эти писатели никогда не были счастливы., м.б., только в момент сочинительства.
Сейчас Федька встал на работу, приготовила ему за 5 минут завтрак, вчера в 11 вечера мы поехали с Сережей в магазин, так как обнаружили пустой холодильник, все закупили ночью за 10 минут, странно так – мы в каком-то ночном городе под названием Иерусалим покупаем еду в разных упаковках, садимся в машину, едем в сторону Вифлеема, опять же кормим нашу дуру-кошку какой-то спецбурдой, смотрим ночью телевизор с нашим новым главой государства (рош-а-мемшала), слушаем своего начальника на иврите, а это ведь кто – царь Израиля (мелех Израэль), – и опять же интересное ощущение семейности, –