Некоторое время я брела по улице куда глаза глядят. Не понимаю, чем Венеция так привлекает туристов! Красивый город, конечно, но не в лучшем состоянии, скажем прямо. Вся эта эстетика распада меня не радует, я человек прямой и позитивный. Палаццо выглядят так, как будто разрушатся от малейшего толчка, не говоря уже про хороший выстрел – как в том фильме про Джеймса Бонда. Вода в канале не слишком чистая на вид. Моя Волга гораздо приятнее, а ведь по ее берегам не слоняются толпы туристов со всего света… Хотя, очень может быть, дело в том, что сейчас зима? И в другое время Венеция выглядит куда привлекательнее?
Я подняла глаза и увидела вывеску на древнем четырехэтажном здании. Казалось, это обшарпанное строение не падает только потому, что втиснуто между соседними домами. Блеклыми, выцветшими от времени и сырости красками на вывеске была изображена девица в ночной рубашке – а может быть, просто в белом платье. За правую руку девицу держал ангелоподобный юноша, за левую – какой-то Квазимодо. «Отель „Миранда“».
Я толкнула разбухшую от влаги дверь и вошла. Гостиница была маленькой, очень старой. Конечно, ни о каком комфорте в этих стенах с плесенью по углам и речи нет. Но ведь мне нужно пристанище всего на одну ночь. И я превосходно умею обходиться минимумом удобств. Решено, остановлюсь в «Миранде», которая явно не может похвастаться наплывом постояльцев – это если судить по количеству ключей, которыми увешана почерневшая доска за спиной мальчишки-портье.
– Рад приветствовать вас в одном из лучших отелей города! – с заученной улыбкой выдал мальчишка – по виду выходец из стран Ближнего Востока – на неплохом английском. Что ж, теперь я могла не стесняться своего слишком хорошего итальянского:
– И тебе привет, дружок! Сколько стоит одна ночь в вашем заведении?
Интерес в глазах парнишки угас. Я явно не была богатой американской туристкой, которую легко развести. Портье сквозь зубы назвал стоимость номера – вполне разумную.
Я заполнила бланк, назвавшись микробиологом, приехавшим на конгресс – это в Венеции-то! Но портье и глазом не моргнул – ему было все равно. Я наугад выбрала номер – мне всегда нравилось число «восемь», взяла ключ и поднялась на второй этаж по узкой скрипучей лестнице. Номер оказался предсказуемо темным, маленьким и сырым. Даже вид из окна открывался какой-то явно «не туристический» – задворки, задний дворик какого-то кафе. Двое работяг разгружали ящики, и о том, что дело все-таки происходит в Венеции, а не в Тарасове, напоминало только то, что разгружали они старенький катер, а не тентованную «Газель». Некоторое время я наблюдала за работягами, потом задернула шторы и включила электрическое освещение. В номере сразу стало уютнее. И ради чего Никита Котов торчит в этом промозглом заплесневелом городе с толпами туристов?
Я прямо в одежде улеглась на кровать, вооружилась