Сталь зловеще блеснула в лучах заходящего солнца, скользнув по шлему, меч попал в основание шеи и, разрубая кожаные доспехи с нашитыми на них бронзовыми пластинами, развалил римлянина надвое.
Увидав последствия такого удара, единственно оставшийся в живых римлянин начал медленно отступать от несокрушимого противника, а затем, развернувшись, громко крича, бросился наутек.
– Акауда, – крикнул дед вылезающему из кустов внуку. – Немедленно уходи на болото.
– А ты?
– Мне нужно кое-что забрать, и я тоже приду.
Не успел кельт произнести эту фразу, как из-за соседнего дома показались красные туники спешащих на помощь римских воинов. Среди них было несколько лучников. Это меняло все.
Акауда со всей своей резвостью бросился бежать в сторону растущих невдалеке развесистых ив. Только там, на болотах, среди трясин и топей можно было укрыться от врагов. Так ему не раз и до этого говаривал дед. Он бежал не оглядываясь, с ужасом вслушиваясь в действия, разворачивающиеся за его спиной. Сердце, казалось, было готово выскочить из груди, когда он добежал до спасительных кустов. Он проскочил первую иву и, не в силах удержаться, остановился, чтобы посмотреть, как там дед.
Старый кельт, догоняя его, крикнул:
– Не стой! Я же сказал – живее вглубь. Нас же подстрелят!
Словно в подтверждение его слов несколько стрел просвистели совсем рядом с ними. Опытные критские лучники, мгновенно разобравшись в обстановке, снова натягивали свои луки.
Беглецы прыжками, друг за другом, мимо ив и камышей, по только им известным кочкам и корягам, скрывающимся в трясине, забирались все глубже и глубже в болото через зеленые пятна топей, мимо кругляшей стоячей и ржавой воды. Но догнавшая их стрела, ударила мальчику в бедро, свалив его прямо в воду. Дед, подхватив внука на руки, рванул дальше. Ему оставался всего один шаг до спасительных кустов, которые бы полностью скрыли их из вида лучников, когда целых две стрелы впились в его тело. Он еще сумел сделать этот шаг и упал вместе с мальчиком за поворот на твердую землю, окончательно скрывшись из вида для стреляющих римлян. Те было попытались сунуться на болото за ними, но, застряв несколько раз в трясине, отказались от этой затеи. Тем более они видели, что стрелы попали в цель, и их жертвы вряд ли останутся живыми.
Вечерело. Солнце уже закатилось за лесом, и здесь, среди болот, стало сумрачно и прохладно.
Акауда с трудом выбрался из-под упавшего на него тяжеленного деда и наклонился над ним. Тот, не шевелясь, лежал на груди. Из спины и шеи его торчали две большие стрелы.
– Дед, это я виноват, что задержал тебя! – в отчаянии закричал мальчишка, тряся старого кельта за плечо. На время он даже забыл о раненой