– Извини, – буркнул Шон и вытащил из кармана джинсов мобильный телефон, посмотрел на экран и сквозь зубы добавил слово, которого я предпочел не расслышать. – Я сейчас.
Он вышел в холл, Данте выбежал за ним. Бедный пудель не мог прожить без Шона ни минуты.
Я встал, чтобы налить себе еще чая, и услышал, как Шон говорит по телефону; он недалеко отошел от двери, и я невольно услышал часть разговора:
– Прекрати мне звонить! Ничего я тебе не должен, и мне плевать, что ты думаешь.
Глава девятая
Налив себе чаю, я вернулся к столу. Здесь Шона не было слышно. У сына личный разговор, и мне никто не давал права подслушивать. Тут Шон вернулся, и было заметно, что он злится.
– Ты расстроен? – спросил я.
Он пожал плечами.
– Звонят всякие придурки со старой работы, – он сел. – Данте, а ты что скачешь? Сидеть!
Пес сел, услышав суровый тон хозяина. Рядом со мной мяукнул Дизель, и я почесал его за ухом. Мне казалось, что расспросам про бывших коллег Шон не обрадуется, и я решил не напрашиваться на грубый ответ.
Шон посмотрел на еду почти с отвращением, будто разом потерял аппетит. Он встал, выкинул еду в мусорное ведро под раковиной, а тарелку поставил в мойку.
– Потом вымою, – сказал он, обошел стол и щелкнул пальцами: – Ну что, Данте, пойдем погуляем?
Пудель встал и завилял хвостом. Дизель навострил уши, он тоже знал слово «гулять».
– Если ты не против, Дизель хочет с вами, – сказал я.
– Отлично. Я посижу на веранде за домом, выкурю сигару, а ребята пусть погоняют во дворе.
– Хорошо, – я проводил взглядом его и «ребят», которые не отставали ни на шаг.
В остальном день выдался тихий. Я ответил на электронные письма, дочитал книгу. Через пару часов ко мне в комнату пришел Дизель, запрыгнул на кровать и сладко там проспал до ужина. На некоторое время и я составил ему компанию.
Вечером, спустившись на кухню, я обнаружил на холодильнике еще одну записку. Шон куда-то ушел, забрал Данте и велел не беспокоиться о его ужине. Я огорчился, но ничего не поделаешь: нужно дать Шону время самостоятельно разобраться в своих чувствах и справиться с проблемами. Нельзя забывать, что восстанавливать силы он пришел ко мне. Когда-нибудь – я надеялся, что этот момент настанет в ближайшее время, – он сам будет готов мне все рассказать.
Мы с Дизелем провели вечер в тишине, в моей комнате. Дизель еще поспал, а я почитал. Около восьми я услышал, как вернулся Шон. Моя дверь была открыта, но я зря надеялся: ко мне он не заглянул.
На следующее утро, часов в семь, когда мы с Дизелем спустились на кухню, там уже хлопотала у плиты моя домоправительница Азалия Берри. Ей было под шестьдесят, и двадцать из них она проработала у моей тети. В некотором смысле тетя Дотти оставила мне Азалию в наследство – вместе с домом. Когда я сюда переехал, Азалия встретила меня и объявила, что тетя Дотти поручила ей вести у меня хозяйство. На этом