Фейри только рассмеялся и прищурил темные, словно Бездна Анли-Гиссара, глаза.
– Что бы ни говорил мой старший родственничек, идиотом я не являюсь. И не войду в город… так вот сразу. Только после приглашения.
– Разочарование-то какое, – вполне искренне ответил Ар и покосился на меня. – Но все же поговорить… неважно, на каком языке… нужно в другом месте.
Ну да… язык бывает разный. Язык магии и стали иногда выразительнее любого другого.
– Вас смущает юная драконица? – вскинул смоляную бровь Лал и послал мне улыбку. – Это зря. Она – одна из фигур на нашей игровой доске и, как совершенно верно говорила девочка не так давно… грех этим не распорядиться. Особенно если она так удобно расположена.
– Предпочел бы обсудить каркас будущих действий без Ирьяны.
Я сдержала раздражение, пытаясь не дать ему прорваться или даже мелькнуть в глубине глаз. Поджала губы и опустила взгляд, понимая, что настолько хорошо собой точно не владею.
Мужчины… одинаковые! Все одинаковые!
Правильно я Арвиля послала… другую любовь искать! Ничем он от Вейла не отличается! Но в отличие от мужа, который если и не перевоспитался, то хоть что-то усвоил, Ару просветление пока не грозит.
– Одна из твоих ошибок, – вмешался доселе молчащий Тайлин, – в том, что у тебя слишком мало приближенных. Чудовищно мало. А значит, нужно развивать и использовать всех кто есть.
Лестно, конечно… Я не ожидала никаких мысленных комментариев хотя бы потому, что не предполагала о такой возможности. Как оказалось, зря. Почувствовав легкое ментальное касание, удивленно вздрогнула. Судя по золотисто-янтарным тонам, в которые окрашен «вызов», это Тайлин. Осторожно приоткрыла верхний слой сознания, не зная, чего ожидать от остроухого.
«Ну что поделаешь, это наиболее удобная терминология, девочка», – едва заметно улыбнулся Тайлин.
«Не возражаю. Даже благодарна за вмешательство и подтверждение моих же слов».
Тем временем Лаллин подошел ближе и, ни капли не заботясь о сохранности своего глухо-черного балахона, опустился на импровизированный мостик через реку. Потом оглянулся на нас и, подарив очередную широкую улыбку, приглашающе развел руками:
– Присаживайтесь, господа союзники, за стол мирных переговоров!
И это тысячелетний фейри? А где величественность, где мудрость, где, в конце концов, красота?!
В отличие от брата, Лал не отличался совершенством лица и фигуры. Худой, похожий в своей мантии на нахохлившуюся ворону, с несколько птичьими чертами, впечатление чего усугублялось хищным разрезом глаз цвета черного агата.
Но в воспоминаниях города он был иным… Высокий, тонкий и гибкий как плеть, одетый в цвета ночного неба, которые, казалось, собрали прямо с небосвода, чтобы сшить одежду. Из украшений – только жемчуг, а