Временно приковать и обездвижить девушку ему пришлось после того, как из ее рюкзака были выужены: кастет, четыре узких стилета и еще куча острых и обоюдоострых предметов, в том числе и неизвестного назначения. Он не стал рассматривать содержимое полностью, этого ему хватило для того, чтобы решить: сначала расспросить девушку о том, кто она такая, а потом решать давать ей свободу или нет. Конечно, он не стал бы отдавать или продавать ее властителям любой плавучей крепости, скорее бы высадил на первой попавшейся станции, выплатив компенсацию за ущерб и оплатив ремонт корабля. Хотя за «чистокровную» властители многое дали бы. Количество золота было бы огромным.
Алиен припомнил три «сожженных» дорогих цветных Энергона, испорченные резные панели. Некая мысль отвлекла его от подсчета убытков.
Он мог бы вернуться в крепость отца с чистокровной заложницей, за такое ему простили бы любую ошибку. Такая богатая добыча обеспечила ему высокий статус на всю оставшуюся жизнь, присмыкание и лебезение перед ним тех, кто не смог отличиться так же как он.
Гнев взметнулся в нем рокочущим пламенем, воину с трудом удалось держать себя в руках, брови нахмурились еще сильнее. Так всегда было, когда он вспоминал крепость. Хотя он и чувствовал себя иногда одиноко, путь назад был для него закрыт. Он никогда не вернется туда!
Мстительно и методично припоминая девушку и все ее действия, он понял, что самостоятельно подготовил тюрьму для себя. Он корил и терзал себя за то, что его смогли так ловко провести. Подумать только собственными руками все подготовить, чертовке даже не пришлось сильно напрягаться. Он был зол на нее, но не мог восхищаться ловкостью и хитростью маленькой мошенницы.
Все четыре автоматические орудия были сломаны, Энергоны уничтожены, черный выход заварен. Как же она сама выбралась? Это была очередная заинтриговавшая Алиена загадка. Интерес погасил в нем гнев.
В комнате было два черных выхода. И он мог поклясться, что второй она так и не обнаружила, ибо панели на потолке были нетронуты. Один черный выход вел на нижние ярусы корабля, а другой, соответственно, на верхние, высокий потолок был вне досягаемости цепких лапок девушки.
За дверью были слышны шорохи и стуки, незнакомка передвигала и таскала какие-то предметы, они шуршали по решетчатому полу кабины и глухо стукались, когда она их ставила.
Воин лег поудобнее, закинув за голову руки, закрыл глаза, и, сосредоточившись, втянул носом воздух. Вокруг него, обтекая, лаская лицо, поднимались вверх волны запаха. Девушка лежала на том же самом месте, где сейчас лежал он сам. Одеяло и простыни пахли ее волосами.
Дернув головой, он отогнал наваждение и втянул носом воздух сильнее. Комната становилась «видна» все отчетливее, он постарался выбросить все лишние мешающие запахи и сосредоточиться на аромате девушки. Вот старые отпечатки ее пальцев на панелях и вещах. Вот след