6
Мой жених подскочил ко мне и заключил меня в объятия. Я никогда ничего не рассказывала ему про Нино. Мельком упоминала Антонио, намекала на отношения с Франко, о которых, впрочем, в нашей студенческой среде и так все знали. Но имени Нино я даже не называла. Это была моя больная тема, и мысли о ней причиняли мне грусть и стыд. Говорить о нем значило признать, что я всегда любила только его, любила так, как никогда не полюблю Пьетро. К тому же для полноты картины пришлось бы рассказать о Лиле, об Искье, а то и о том, что эпизод секса со зрелым мужчиной из моей книги – описание реального опыта на Маронти, следствие решения, которое приняла тогда убитая горем девчонка и которое теперь, по прошествии лет, казалось ей такой мерзостью. В общем, лучше было держать свои тайны при себе. Зато, если бы Пьетро все знал, он сразу догадался бы, почему я совсем не обрадовалась, увидев его.
Он сидел во главе стола, между матерью и Нино, жадно ел бифштекс, пил вино, но в то же время с тревогой поглядывал на меня, понимая, что настроение у меня плохое. Конечно, он чувствовал себя виноватым за то, что не смог приехать раньше и пропустил такое важное в моей жизни событие. Наверняка он боялся, что я обижусь, решив, что он меня не любит, раз оставил одну среди чужих людей. Вряд ли я сумела бы объяснить ему: мое молчание и мрачное выражение лица вызваны не тем, что он приехал поздно, а тем, что он вообще приехал, вклинившись между мной и Нино.
Из-за Нино я чувствовала себя особенно несчастной. Он сидел рядом, но не говорил мне ни слова. Казалось, приезд Пьетро его обрадовал. Он подливал ему вина, угостил сигаретой, поднес огня. Они дружно выпускали тонкие струйки дыма, говорили о машинах, обсуждали, как тяжело добираться от Пизы до Милана. Меня поразило, насколько они были разные: Нино – сухощавый, лохматый, с пронзительным голосом; Пьетро – коренастый, высоколобый, со смешной шапкой спутанных волос и пухлыми щеками со следами порезов от бритвы. Кажется, оба были рады знакомству: я глазам своим не верила, глядя на Пьетро, вечно замкнутого и погруженного в свои мысли. Нино старался его разговорить и искренне интересовался его исследованиями («Я читал где-то твою статью, ты советуешь вместо вина пить молоко с медом и вообще выступаешь против любых форм дурмана»), а мой жених, вообще-то избегавший подобных разговоров, охотно поддерживал беседу и дружески поправлял Нино, если тот что-то понимал не так. Но, как только Пьетро разговорился, вмешалась Аделе.
– Довольно болтать, – сказала она, – пришло время сюрприза для Элены.
Я удивленно посмотрела на нее. Неужели сюрпризы еще не кончились? Разве мало того, что Пьетро несколько часов, не останавливаясь, гнал машину, чтобы поспеть к ужину в мою честь? Я с любопытством посмотрела на своего жениха: он хмурился, и я знала, что это значит. Так он делал, когда вынужден был