Севилья слыла городом ведьм и колдунов. Не дай вам бог повздорить с женщиной, потому что любая из них – аристократка или крестьянка, замужняя или одинокая, старая или молодая, красивая или уродливая, христианка или мусульманка, рабыня или свободная – могла оказаться в сговоре с дьяволом. Ведьмы потехи ради заставляли розы цвести в декабре, устраивали и разрушали браки, привораживали мужчин и исчезали накануне свадьбы, а бывало, и проклинали беременную соперницу, чтобы та разродилась щенками.
Те несчастные, что осмелились перейти дорогу колдунье, заканчивали свои дни в облике ослов. Женщина, у которой исчез муж или возлюбленный, наверняка знала, что он теперь ходит в поводу у какой-нибудь ведьмы и таскает тяжелую поклажу. Нередко можно было видеть, как супруга пропавшего севильца бродит вокруг города и окликает каждого встреченного осла именем мужа. Когда тот разражался в ответ истошным криком, женщина падала на колени, крестилась и благодарила небеса за счастливое воссоединение. Если же она хотела заполучить супруга обратно, ей приходилось выкупить его у хозяина. После этого дама возвращалась домой, счастливая тем, что обрела мужа хотя бы в таком виде, и коротала свой век уже в компании животного. В Севилье даже бытовала присказка, что самые удачные браки заключаются с ослами.
Священная католическая канцелярия регулярно устраивала публичные порки женщин, хваставших выносливостью своих четвероногих любовников. Бесстыдные крики и стоны похоти доносились до отдаленных деревушек в горах, где дикие ослы отвечали им завистливым ревом. Цыгане наловчились водить скотину, которая откликалась на зов каждой женщины. Если же осел, возбудившись, влезал на молодую даму, кусал сварливую старуху или пытался удрать из объятий уродины, у тех не оставалось и тени сомнения: они нашли своего благоверного. Когда какой-нибудь севилец начинал чрезмерно гордиться собой, его осаживали поговоркой: «Сегодня ты мужчина, а завтра осел».
В Страстную неделю горожане каялись во всех грехах, которые успели совершить за год. Это было единственное время, когда они постились и ползли на коленях к кафедральному собору. Впрочем, тот ничуть не подавлял своих прихожан. Севильский собор был полон красок, блеска золота и драгоценных камней. Лампады и свечи наполняли воздух тихим сиянием, а через витражные окна струился радужный свет. Это место воплощало все