Ирония в том, что слишком сильная сосредоточенность на будущем, возможно, не способна помочь нам в достижении целей в такой мере, как мы привыкли думать. Когда мы сосредотачиваем свои усилия исключительно на том, чтобы чего-то достичь, мы начинаем напоминать атлета, который направляет невероятную энергию на достижение результатов в отдельной узкой области. Если мы работаем с весами и отжимаемся, чтобы развить силу верхней части тела, возможно, мы преуспеем в пауэрлифтинге и научимся поднимать холодильники и даже двигать грузовики, однако мы не научимся решать более широкие задачи. Если нас попросят сыграть партию в теннис, выстрелить из лука точно в цель или исполнить большой прыжок в балете, мы окажемся совсем к этому не подготовленными. Нам будет не хватать основных качеств, необходимых для этого, – ловкости и гибкости.
Точно так же и на работе мы сталкиваемся с вызовами, которые требуют разнообразных умений, а не бессменной сосредоточенности на том, чтобы чего-то поскорее достичь. Сталкиваясь с трудностями на работе, мы не можем полагаться исключительно на мышцы и волю. На работе, чтобы проникнуть в суть ситуации, в тупиковом положении применить своё творческое воображение или наладить отношения между коллегами, зачастую требуется проявить тонкость и выбрать правильный момент. Эти способности остаются для нас недоступными, если мы спешим вперёд. Мы развиваем их, учась отпускать себя и полностью пребывать там, где мы есть.
В таком «отпускании» нет стремления соответствовать ожиданиям или внешним стандартам. Отпускание не требует особого напряжения – такого, как при подъёме штанги или кропотливой проверке сложной бухгалтерской ведомости. Скорее, от нас требуется расслабиться и открыться текущей ситуации, какой бы она ни была, отказавшись от предвзятости и привычных идей. Отпускание требует, чтобы мы в достаточной мере доверились себе, чтобы мы ослабили своё цепляние за привычные и комфортные вещи и совершили прыжок к своему природному чувству равновесия. Отпуская, мы откладываем те сюжеты и ментальные привычки, которые обычно привносим в работу, и просто становимся открытыми к обстоятельствам этого самого момента – неважно, насколько они могут быть приятными или сложными. Мы привносим в работу свою чистую любознательность и позволяем ситуации протекать с той скоростью и на таких условиях, которые присущи ей самой. У отпускания нет иного намерения, кроме