Альтернатива этим возможностям – завершить своё рождение перед смертью, стать поистине целостным, а не просто выглядеть «полноценным» – реализуется куда труднее. Как я часто замечаю, люди, настаивающие, что все тёмные стороны у них «под контролем», на деле увязли в них по уши.
Смертельный прогноз вызывает столько же реакций, сколько существует личностей и точек зрения, мировоззренческих же позиций применительно к смерти гораздо меньше.
Порой, чтобы добраться до дома, нужно отправиться в путешествие. Возможно, нам даже придётся оставить для этого своё уютное (впрочем, по определению съёмное и никогда не собственное) жилище. Такова жизнь, и смерть ничем от неё не отличается.
Поэтому в ходе годового эксперимента можно остаться на своей работе, со своим супругом (супругой) и детьми, не поступаясь всем этим ради новых нерешённых проблем, но, напротив, сосредоточившись на сердце, любящем безусловно. Это означает, что мы завершаем одну жизнь, чтобы начать другую, совершая прыжок в развитии.
Совет поразмышлять над возможностью завершить свою работу и попробовать прикоснуться к сердцам людей – не праздная выдумка. Возможно, для многих читателей этой книги следующий год – действительно последний. Возможно, у вас не будет ещё одного года. В обратном мы уверены только из-за нашего привычного отказа смотреть правде в глаза и желания принимать желаемое за действительное. Как показывает мой опыт, даже люди, страдающие от рака на поздних стадиях и СПИДа (а также их лечащие врачи), за год до собственной смерти не верят, что им осталось жить всего год. Даже люди из камеры смертников, с которыми я работал в 70-е годы в Сан-Квентине, которых известили о дате казни и которые знали о времени своей смерти больше, чем кто-либо ещё на этой планете, всё же демонстрировали не меньшее отрицание смерти, чем то, с которым можно столкнуться в башнях на Уолл-Стрит. Один мужчина, который три раза съел свой «последний ужин» в конвойном помещении, что находилось рядом с газовой камерой, перед тем, как ему принесли решение об отсрочке казни, рассказывал, что его поражало, как в уме непрестанно возникали идеи о том, что он будет делать и говорить в последующие дни.
Конечно, что-то в нас отрицает, что мы умрём, поскольку нечто в нас действительно бессмертно. Даже Фрейд, который был убеждён, что чувство бессмертия