Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии. Леонид Колосов

некоторое время в Риме начались переговоры о строительстве на Волге автомобильного завода, основную роль в котором должен был играть „Фиат“, и о предоставлении им солидного кредита Советскому Союзу. Главные роли в переговорах исполняли министр автомобилестроения СССР Тарасов и почетный президент концерна „Фиат“ профессор Витторио Валетта (его к этому времени повысили в звании). Обстановка была сложной и снаружи, и внутри. В разгаре была „холодная война“, и американцы всеми силами пытались помешать развитию советско-итальянских отношений. И политических, и экономических, тем более что премьер-министр Альдо Моро начал проводить вроде бы антиамериканскую политику и делать заметные шаги к сближению с Советским Союзом.

      Я не буду рассказывать о всех перипетиях переговоров. Они были достаточно сложны и скучны для рядового читателя. Вопрос стоял о строительстве завода по производству легковых автомобилей на Волге, в том месте, которое потом будет названо городом Тольятти, с привлечением, помимо „Фиат“, ряда смежных предприятий. События приняли трагический характер, когда речь зашла о предоставлении нам кредита. Вернее, не о самом кредите, а о процентной ставке по нему. На итальянском финансовом рынке процент по кредиту колебался между 7–8 процентами годовых. Именно 7 процентов потребовала итальянская сторона, заявив, что не может сделать ни одного шага назад. Председатель Совета Министров СССР Алексей Николаевич Косыгин со своей стороны установил для нашей делегации крайний предел в 5 процентов с небольшим резервом. Переговоры зашли в тупик. Министр Тарасов заявил, что он вынужден будет собирать чемоданы и ехать в Москву. И вот тогда-то наступила моя очередь. Резидент вызвал меня и прямо поставил вопрос: „Чем можешь помочь? Какие люди у тебя есть в окружении президента, премьер-министра и самого Валетты? Те, естественно, которые могут повлиять на переговоры…“.

      Таких людей у меня было двое. Сенатор-социалист Лелио Бассо, бывший участник Сопротивления, видный итальянский политический деятель, умерший в декабре 1978 года. Сегодня я могу раскрыть его имя, ибо был он искренним и бескорыстным, я повторяю, бескорыстным, другом Советского Союза и всегда помогал нам в самые тяжелые минуты, особенно, когда не было других, кроме него, источников срочно необходимой конфиденциальной информации. Имя второго агента, депутата парламента, я пока раскрыть не могу. В наших скрижалях он проходил под псевдонимом „Немец“ и имел большие связи в тогдашнем правительстве „левого центра“.

      С Лелио Бассо я увиделся вечером на другой день после разговора с резидентом, вызвав его на встречу условным телефонным звонком. Объяснил ему ситуацию. Сенатор горестно покачал головой. „Трудное положение“, – сказал, подумав. И тут у меня родилась в голове крамольная мысль. „Сенатор, – горячо затараторил я, – у Тарасова есть запасной вариант. Если итальянская сторона не пойдет на уступки, он через некоторое время начнет переговоры с французской фирмой „Рено“. Неужели вы допустите, сенатор, чтобы такой колоссальный заказ перешел к французским лягушатникам? Я, например, если бы