№ 15
Дети и Церковь
Утро. Прохожу мимо собора, где почивают мощи одного из великих тружеников для родной земли – благовернаго Князя Александра Невскаго. Мимо меня, обгоняя друг друга, бегут школьники с сумками за плечами. Они заходят в собор, быстро подходят к художественной раке угодника Божия, делают поклоны и прикладываются.
У них – экзамен сегодня. Они просят благодатной помощи у небеснаго покровителя.
Смотрю на них и думаю: что влечет детския сердца в трудную минуту их детской жизни? Конечно, вера, чистая, простая вера, которою веруют только дети да детски Богу преданные души таких праведников, как преподобные Сергий Радонежский и Серафим Саровский. О, если бы эта вера сохранилась в них навсегда! Если бы не гасла никогда!
Вспоминаю свое детство. С первых дней сознательной жизни, как только я себя запомню, я вижу себя на руках родителя, который носил меня чрез сугробы снежные в Божий храм; я любил ходить туда не только в праздник, но и в будни, не только на службу Божию, но и в то время, когда мой родитель – дьячок топил церковныя печи. Со стен церковных смотрели на меня лики угодников Божиих, лики серьезные, благоговейные, с молитвенным выражением. В воздухе ощущался запах ладана и воска. Казалось, что в этой священной тишине незримо, но сердцу ощутимо, носились Ангелы Божии. Таинственная завеса в царских дверях, святая плащаница за клиросом, старыя, потемневшия хоругви, ряды икон, уходящие к сводам храма, в иконостасе – все говорило детскому сердцу: это – не простое место, это – дом Божий…
Я не говорю об участии в Богослужении прислуживанием в алтаре, пением и чтением на клиросе: скажу только, что помню себя на руках родителя с Часословом в руках; помню, как, получив эту священную книгу в первый раз, я целовал ее, детски радуясь ея “красной прописи”, киноварью напечатанным строкам. Помню, что под влиянием этой радости, тут же дал обещание – стать на клирос с отцом, а затем и – прочитать шестопсалмие. Шестилетним мальчиком я уже сделал попытку к сему – увы! – на первый раз неудавшуюся: тоненьким голосом прочитал я 5–6 строк и смутился, струсил, заплакал… А старичок-батюшка из алтаря уже возглашает отцу моему: “читай сам!..”… Но чрез неделю я уже победил себя и ликовал детским сердцем: я прочитал все шестопсалмие!..
Простите мне, дорогие читатели, это уклонение в сторону личных воспоминаний детства: ведь это маленькая иллюстрация к истории нашего духовнаго воспитания в недрах Церкви