Все как в России – корявая дорога с плитами, супермаркет – супермеркадо – на выезде. Под шепот V8 выкатываюсь на двухполосную автодорогу. По правую руку от меня – задрипанная автобусная остановка, а дальше – заросший травой, грязный пустырь. Не, ну чисто Россия. Я могу даже назвать место в моем родном городе, которое один в один похоже на то – та же дорога, остановка, пустырь, мусор мимо урны. Только машин там побольше. Но смысл? И вообще – пора за работу…
Из Монтевидео – кстати, город серый и унылый, смотреть тут совершенно нечего – я еду встречать своего друга в другой город. Колония дель Сакраменто, до нее по первому шоссе по побережью километров сто… но тут это нормально. Многие – живут там, работают здесь… короче, не расстояние.
Юра, мой компаньон из Буэнос-Айреса – прибывает утренним, скоростным паромом Букебус, которые ходят между Колонией дель Сакраменто и Буэнос-Айресом каждый час. Дело в том, что Колония дель Сакраменто и Буэнос-Айрес расположены на противоположных берегах залива Ла Плата. Паромы – ходят каждый час, и обычно набитые битком. Все дело в том, что многие ездят за деньгами, долларами. В Аргентине оборот долларов запрещен, а в Уругвае разрешен, несмотря на наличие своей, национальной валюты – во многих банкоматах заправлены доллары: этим и пользуются. Еще – на пароме есть дюти-фри и дешевое бухло. Короче, совершенно тоже самое, что и «пьяные паромы» на Балтике[8], почти один в один, если не считать денежного вопроса.
Юра – русский украинец, то есть русский, но из Украины, смотался из Киева в Буэнос-Айрес в конце девяностых, разуверившись в том, что все будет «добре», что «Украина обречена на успех»[9] – как показывают крайние события, небезосновательно разуверился. Украинцев тут много, в одном Буэнос-Айресе их несколько десятков тысяч, существует даже памятник Шевченко. Первые украинцы прибыли сюда более ста лет назад, последняя волна – в последние два года. До этого была волна девяностых, когда прибыл и Юрец. Прибывая сюда – украинцы находят здесь родственные души – аргентины обожают протестовать и майданить, это у них в крови. Самый страшный майдан в Аргентине был в двухтысячном, я про него еще вам расскажу. Но Юрец не майданистый, он порядок любит, неплохой организатор. Отставной старший сержант ВДВ, Болградская дивизия. Конечно, ВДВ украинские, это совсем не то, что российские, Чечню они не прошли – но это сейчас. Тогда – были одни, постсоветские ВДВ и учили там неплохо. А Юрец еще и в роте разведки был.
Когда Юрец сходит – а тут почти как в самолете, даже лета с багажом есть – мы оба делаем условные знаки, показывая, что у нас все в порядке. Если бы один из нас был под контролем – знак был бы совсем другой…
Я