4–6.11.96
Из книги «Бытие» – Одесса, «Инга», 2002 г
«Жизнь ушла, и всё же возвратилась…»
Жизнь ушла, и всё же возвратилась,
пожурив меня и пожалев,
чтоб душа от спячки спохватилась,
в сотый раз от счастья ошалев.
Всё мне любо: даже чад бензинный,
пёс облезлый и бродячий кот.
Я хочу идти дорогой длинной,
и не на закат, а на восход.
Надо мною сень раскинет осень.
Стану стар, как дерево в саду.
А когда листву свою износим, —
постоим у неба на виду.
Трудно ль жить с душою неприкрытой?
…Дождь идёт. Во мгле. Во сне. Во мне.
Время длится баховской партитой,
оставляя скорбь на самом дне.
16.09.2000.
Бессонница
Тянется жизни дневной тягомотина.
В тысячный раз прохожу то, что пройдено.
Злюсь запоздало. Рвусь оголтело.
В сон бы – из пекла земного удела!
Мне надоела уступка, оглядка.
Вымолвить правду – и больно, и сладко.
Слышу – вполуха, вижу – вполглаза,
а на устах – полу-мысль, полу-фраза.
Тянутся мысли в ночном беспорядке.
Ум мой положен на обе лопатки!
Небо бледнеет. Сердце мудреет.
Сон запоздалый в лицо моё веет.
16.12.2000
«Выключи свет на кухне…»
Выключи свет на кухне,
выдохни дым забот
и, полусонный, рухни
в мир материнский, в тот,
где, как дитя в утробе,
лёжа на облаках,
в дырочки дышишь, в обе,
и отрясаешь прах.
Сон бесконечный нежит.
Веки так смежены,
что поневоле брезжит
истина тишины.
С сомкнутыми устами
я обойдусь без слов.
Господи, не остави! —
я ко всему готов.
Словно нашёл потерю.
Словно избыл вину.
Я в чудеса поверю
и в небеса нырну.
В муке рождений-агоний
в крике открою рот.
…Вот он, горит – огонь мой —
с горьким дымом забот.
15.02.01
Снегопад
Я засыпаю. Засыпаю
всю землю снегом. Я богат,
как небеса. Глаза смыкаю —
сквозь веки вижу снегопад.
Медлительно и осторожно
летит душа, оснежена.
Как хорошо, как бестревожно,
какая в мире тишина!
О, быть бы мне комочком снежным,
как будто вновь на свет рождён,
таким легчайшим и безгрешным,
вне нашей тяжести времён.
Я утопаю в снегопаде
и сам я этот снегопад.
Стихи, что заперты в тетради,
уже снежинками летят.
На чей-то лоб разгорячённый.
В сознанье, в мыслей маяту.
Снежинкой белой в думе чёрной
побыть, растаяв на лету.
Не властен я над нашим веком
и надо мной не властен век,
поскольку стал я снегом, снегом,
уже