Мать уходит. Тадеуш Ружевич. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Тадеуш Ружевич
Издательство: Алетейя
Серия:
Жанр произведения: Биографии и Мемуары
Год издания: 1999
isbn: 978-5-906910-56-1
Скачать книгу
– это деревня в Велюнском повете Калишской губернии.

      Времена царизма. В деревне два имения: шляхетское и генеральское. Сама деревня большая. Хоть она и не так бедна, как окрестные деревушки, нужды здесь хватает. Дороги здесь ужасные. Зимой, когда нет мороза, башмаки буквально тонут в грязи, потому что нога, вытягиваемая из грязи, не может удержать башмак. Башмаки на деревянной подошве. Сапоги мало у кого имеются, это – роскошь. А у кого они есть, то обувает их по большим праздникам. Школы нет, в костел люди ходят за девять километров.

      Я приехала в Шинкелев в возрасте пяти лет. Мне здесь ужасно нравилось. Мне было только пять, и я не понимала, сколько человеческой нужды скрывает прекрасная природа даже в такой зажиточной деревне. Приблизительно с десяти лет я стала наблюдать, как живет народ. Из этих времен больше всего помню 1905 год. Приезжали люди из городов и рассказывали, что царя уже не должно быть, что в Лодзи сделали куклу, похожую на царя. И показывали ее, чтобы царя унизить. Или еще слышала, что в России сварили живьем какого-то повара. Это случилось в армии, и потому надеялись, что, может, уже не будет царя, и людей не будут вывозить в Сибирь.

      Деревня была совсем захолустная. Государство вовсе не заботилось о том, чтобы улучшить жизнь людям, взять хотя бы то, что одна маленькая школа предназначалась на несколько окрестных деревень. Потому дети в школу почти не ходили, зимой было много снега, через который не пробраться, а весной или осенью родители опять же не могли допустить, чтобы дети бездельничали, и требовали, чтобы один ребенок смотрел за другим. Я сама видела, как трехлетним или четырехлетним детям приходилось в отсутствие матери кормить и смотреть за годовалыми или совсем маленькими детьми. Детская смертность была высокой. Выживали самые сильные, а слабых некому было лечить и нечем было кормить.

      Помню, как-то я зашла к довольно зажиточным хозяевам. Мать была в поле. Ребенок, оставшийся дома, лежал в колыбели на соломе, наверное, солома перед этим была накрыта тряпкой, но ребенок ножками сбросил эту тряпку. Мерзко было смотреть, ребенок сходил под себя и начал есть кал. Гигиена была ужасной. Вечером дети ложились спать, не помывшись. Были усталыми, ведь ребенок пять или шести лет уже пас гусей. Дети не высыпались. Я часто видела, как таких малышей вытаскивали из постели пасти коров или гусей в четыре или в пять утра, они засыпали на какой-нибудь меже, а коровы шли себе тогда, куда хотели. Боже, как жалко было детей, у которых не раз коровы или гуси убегали с поля, а бедный пастушок боялся, чтобы скотина не наделала вреда! Бежали за ними, гнались, но не поспевали, а дома бывали биты за то, что не усмотрели за скотиной.

      Питались дети плохо. Очень часто не бывало хлеба. Тогда мать месила лепешку из оставшейся картошки и небольшого количества муки, пекла ее на плите или на углях. Большой был праздник, когда ребенок получал кусок булки или конфету. Конфета была наихудшего сорта. В ней был краситель из крахмала, а вместо сахара – сахарин.

      Я могла наблюдать, как ужасно живут малоземельные. Те, кто не видел их вблизи,