– Ножом, – пожал плечами Пахомов, как-то сразу поскучневший.
– Они что, спали?
– Нет, зачем же… Бегали, стреляли.
– Тогда как?!
– А я их быстро резал, – взгляд стал чистым, почти как у непорочной инокини, и в голосе слышались скромность невероятная и смирение.
– А потому тебе Героя не дали, что тебя с той же батареи финской чуть живого товарищи приволокли! – загремел майор. – И не от ран умирающего, а мертвецки пьяного! И уши ты тогда чуть напрочь не отморозил!
– Одно.
– Что «одно»?!
– Ухо, товарищ майор.
Грозный начальник вдруг широко улыбнулся, достал из коробки папиросу, закурил и, выпуская к потолку клуб душистого дыма, укоризненно покачал головой.
– Вот никакого у тебя почтения и страха перед начальством, а перед тобой, по-армейски если, генерал-майор сидит. А вот тебе, видно, выше армейского лейтенанта никогда не бывать… Ладно… А пригласил я вас, господа, чтобы сообщить пренеприятное известие… Белогорцева, откуда слова?
– «Ревизор» товарища Гоголя, товарищ старший майор!
– Вот, Васильев, она – знает… – Горобец тяжело вздохнул и враз посерьезнел. – Предстоит задание… В тылу врага, понятное дело. Язык вы все знаете. Задание важное, и, не буду скрывать, опасность там большая. Невероятная, можно сказать. Шансы есть, но… В общем, кто чувствует неуверенность, ну там, болезнь какая или просто сомнения, – шаг вперед. Дело добровольное…
Четверка как-то враз подобралась, с лиц испарилась минутная легкая расслабленность, и все вновь замерли по стойке смирно. В кабинете повисла чуть напряженная тишина, затем Горобец прихлопнул крепкой ладонью по столу и удовлетворенно подытожил:
– Ну что ж, иного я и не ожидал… Лейтенант, ведите группу, готовьтесь. Свободны!
…Когда в коридоре затихли шаги бикбаевской четверки, Горобец устало поднялся и подошел к окну. Думая о чем-то своем, пару минут рассматривал пожелтевшую березку, тихо грустившую во дворе, затем неожиданно спросил:
– Васильев, а тебе девочку не жалко?
– В смысле? Простите, не понял…
– Да все ты понял! Вся база знает, что у вас с ней роман – это если по-культурному. А если попросту, то спишь ты с ней… А ведь в группу ты ее включил! Так не жалко девку, нет?
– Я, товарищ старший майор, всякие шуры-муры с делами не путаю, – холодно ответил сержант, собирая со стола папки с личными делами. – Девкой она станет, когда мы немца разобьем, а пока она боец Красной армии – и боец отличный. Она лучшая наша связистка, да и на той стороне вполне могут сложиться ситуации, когда женщина может очень даже пригодиться, – например, часовой на любом объекте в мужика без раздумий стрелять начнет,