Здесь Иуда Искариот представлен как один из тех немногих, кто понял тайные, сокровенные учения Иисуса, не понятые другими апостолами. Роль Иуды – предмет живого спора. Некоторые ученые полагают, что сам Христос велел Иуде предать Его, тогда как другие думают, что Иуда сыграл дьявольскую роль.
Евангелие Филиппа (III век?). Найдено в Наг-Хаммади.
Пространная гностически-богословская медитация или собрание учений, многие из которых отсылают к идее мистического брака. Текст особенно известен благодаря содержащемуся в нем намеку, что Мария Магдалина могла быть «спутницей» (т. е. «супругой») Христа и что Он целовал ее в губы.
Pistis Sophia[7] (III или начало IV века). Текст найден в Египте в 1773 году.
Подробные мистические доктрины, изложенные Христом после Его воскресения группе учеников, включая Его Мать Марию, Марию Магдалину и Марфу. София, или Мудрость, – это женственный аспект Божества в гностическом мифологическом проекте.
В Приложении 1.1 приведен список наиболее известных «утраченных» текстов и указаны их отличия от канонических текстов, принятых в христианской церкви. Но что же произошло с этими ранними писаниями и с представленным в них вероучением – или вероучениями? Если они существовали в ранней церкви, но исчезли в Средние века, то должен был иметь место некий переход, когда они подвергались постепенному замалчиванию и окончательному запрещению. Многие считают, что это случилось в IV веке, когда церковь заручилась одобрением со стороны государственных властей. При императоре Константине в 313 году церковь вступила в исторический союз с Римской империей, а в 325 году Константин созвал Великий собор в Никее, определивший христианскую ортодоксию на последующие столетия. В 380 году империя установила христианство в качестве официальной религии.5
С 1970-х годов факт существования утраченных евангелий, след которых исчезает в поздней античности, сделался главной составляющей альтернативной истории христианства. Начиная с позднеантичной эпохи, как известно, от христиан стали требовать принять на веру сложные учения о Боговоплощении и о Троице, и церковь строго определила, какие тексты следует считать авторитетными. В новой научной оптике первые века веры (до Константина) были отмечены чрезвычайным разнообразием и творческой активностью многих школ и направлений мысли, свободно дискутировавших друг с другом.
Однако демократичное, эгалитарное и исполненное Духа движение Иисуса впоследствии атрофировалось, закостенев в форме репрессивно-бюрократической Кафолической[8] церкви Средних веков. Место кипучих «многих христианств» первых столетий заняли узкие ортодоксии унифицированной церкви. Для подобной структуры вполне естественно требовать строгого единообразия текстов: одна церковь, одна догма, одна Библия. Средневековая церковь была построена на пепелище сожженных книг. А ведь до темных имперских времен все обстояло совсем иначе!
С конца IV века, как известно, церковь официально признает лишь