– Всё в порядке, только жарковато.
– Не обращайте внимания, – успокоили его. – На глубине сто метров температура упадёт до нуля, система отопления рассчитана на эту ситуацию. Что-нибудь видите?
– Ничего, – лаконично ответил Лобанов.
Действительно, в свете фонарей лишь изредка вспыхивали бисеринки каких-то крошечных созданий, не то медуз, не то водорослей, но рыба в воде приполярных морей на таких глубинах, на широте в семьдесят градусов, практически не водилась.
Плотность воды по мере погружения увеличивалась, каждые десять метров добавляя к давлению на погружающееся тело около одной атмосферы, но скафандр, разработанный в конструкторском бюро предприятия «Севморгео» по заказу ГУГИ – Главного управления глубоководных исследований Министерства обороны, пока отлично справлялся с ростом давления и не мешал водолазу шевелить конечностями. Вес его в воде почти не ощущался.
На глубине в двести метров Лобанов снова завис.
– Навигатор, – напомнил Бурмаков.
Максим поднял левую руку, на локте которой крепился футляр ИКВ. Касание пальцем манипулятора оживило прибор. На его экране появились цифры: координаты местонахождения, мигающие звёздочки режимов. На земле прибор весил семь килограммов, но в воде он казался легче пушинки.
– Работает, – сообщил он.
– Сигнал пойман, – ответили ему. – Отцепляйте, мы его фиксируем.
Лобанов нажал копку с цифрой «1».
Булькнуло. Корпус прибора разрезала щель, из неё вылез воздушный пузырь, Лобанов отцепил скобу крепления, и навигатор поплыл вверх, мигая красным фотодиодом.
– Послал.
– Теперь он наша забота.
Снова началось погружение.
У Лобанова зачесался нос, он чихнул.
– Что такое?! – тотчас же отреагировал Бурмаков, прислушивающийся к звукам, испускаемым водолазом.
– Нос чешется… под шлемом нет какой-нибудь загогулины – почесать?
– К сожалению, не подумали, – сокрушённо проговорил руководитель экспедиции. – Учтём при доработке, терпите.
Тьма вокруг сгустилась окончательно, подчёркиваемая идущим снизу зеленоватым сиянием прожектора «Консула».
На глубине в полкилометра движение прекратилось.
– До складки на дне около полусотни метров, – предупредил Бурмаков. – Что-нибудь видите?
– Нет, только прожектор батискафа.
– Скальный подъём, ограничивающий впадину, представляет собой, скорее всего, край вулканического конуса, он где-то рядом. Мы поищем своими локаторами, а потом «Янтарь» отработает моторами пару сотен метров, не пугайтесь, когда начнёт сносить.
Речь шла о том, что водолаз был связан с кораблём пуповиной троса и оптоволоконным кабелем, и стоило судну тронуться с места, оно потянуло бы за собой и скафандр.
– Я понял.
Ждать пришлось четверть часа.
Становилось душно. Нижняя часть забрала шлема начала