– Откуда он у вас? – перехватив клинок другой рукой, я рубанула воздух. Лезвие ярко вспыхнуло, оставляя за собой огненный след, как комета хвост.
Вампир вряд ли видел этот клинок в действии, потому что смотрел на мои манипуляции заворожено, как кот на сало:
– Выменял у одного гнома, которому этот меч подарил умирающий эльф. Оружие не ходовое, только для вас – эльфов. Да и привередливое, как знаете. Раз познав хозяйскую руку, другую может и не принять. Вашу, гляжу, принял. Буду рад, если хоть что-то выручу за него. Оружие превосходное, но лежит у меня уже года три… товар не ходовой, – повторялся он, особо следя не за словами, а за тем, как я привыкаю к мечу.
Так же аккуратно водрузив меч в ножны, украшенные по-простому лишь легкими паутинками серебряных ниточек, я спросила:
– Сколько.
– Золотой и три серебряных. Товар не ходовой, но превосходный, – пытался оправдаться продавец. Я кинула ему деньги. Имея такое оружие, я являю собой опасного противника, которого лучше иметь в союзниках, чем врагах. Известное событие изменило всю мою жизнь и заставило научиться владеть мечом так хорошо, чтобы никто не смел меня и пальцем тронуть.
– Спросом лавка пользуется?
– В наши-то неспокойные времена? – хохотнул он, бережно наблюдая за тем, как я водружаю ножны за спину, – еще спрашиваете!
– Будет восемь золотых на серебреные разменять?
Продавец, выгодно продав мне товар, раздобрел и заверил, что сбегает в соседнюю лавку, что за углом и мигом разменяет. Вернулся он действительно быстро и, отмерив по двадцать серебряных за каждый золотой (неплохой в Горлене обменный курс – серебра много, а добыча золота идет скупо), бережно протянул мне. Я распихала все серебряные в четыре мешочка, плотно их перевязав и кинула пузатые позвякивающие кучки в сумку.
– Да,… для подобного богатства именно такое оружие и надобно! – уже добродушно улыбался продавец, подкидывая на ладони пару золотых, которые тут в диковинку. Больше в ходу медяки да серебряники, только в царской казне круговорот золота и драгоценных камней, учитывая, что Горлен практически не ведет торговлю с соседними странами и даже долинами.
Кинув на прощание кособокую улыбочку, которая больше заставит ужаснуться, чем умиленно вздохнуть, я вышла еще грознее, чем зашла.
Красная дорожка стала еще красней, чем в прошлый раз. Сломанный мною кол заменили новым и нанизали на него выбритую голову бывшего члена банды. Стиснув зубы, я шагнула на сосновую щепку, которая с мягким резиновым скрипом разлеталась в стороны. Сделала второй, третий шаг. Вынула из ножен меч, на всякий случай. За аллеей из голов следовала аллея можжевельника, за которым предостерегающе рычали волки. Я не видела их, но каждой трепещущей клеточкой ощущала