Черт. Со всеми этими появившимися у меня способностями я совершенно забыл, что наше с Ани обучение в академии может закончиться уже сегодня. У меня есть только три варианта: покаяться перед отцом, пойти к ростовщикам или… Высшие всегда платили вперед, свысока поглядывая на бедные Младшие кланы. Но существовал и третий вариант. Учиться можно было в долг. Студент обучался за счет академии, подписывая кабальный договор, по которому должен по окончании обучения выполнять все поручения Совета, отдавая половину из своего и так небольшого заработка. Выплата долга в таком случае могла длиться десятилетиями, и мало кто доживал до этого дня, так как тебя бросали на самые опасные или грязные задания, за которые больше не хотел браться никто. Если я выберу этот вариант, то это будет грандиозный скандал. Прошлый Рэни покаялся бы перед отцом, и тот в конце концов простил бы сына, выслав еще денег, но Рэни нынешний не пойдет на это никогда. Пора выходить из-под опеки отца и начинать свою игру.
– Ладно, сестренка, давай теперь серьезно. – Я вновь достал из ящика стола переговорный амулет. – О том, что у меня прорезались способности к магии огня, никому ни слова. Поняла? – Ани мелко-мелко закивала в ответ. – Говоря «никому», я имел в виду всех, кроме отца. Ему надо сообщить. Такая информация может ему пригодиться.
– А как же…
– Маме он сам расскажет, если сочтет нужным. Пойми, такая информация может оказаться опасной. Прежде всего для нас самих. Дуэль эта, менталист… Кто-то явно нацелился на клан, и нужно как можно быстрее выяснить, кому это надо. Ты понимаешь?
– Да, понимаю, не маленькая, – нахмурилась Ани. – Я умею держать язык за зубами, не беспокойся. Но отцу все-таки сообщить об этом должен ты сам.
Да, наверное, сестра права. Не стоит корчить из себя героя-одиночку. Без поддержки клана я никто и звать никак. Поэтому надо наступить на горло своей не вовремя вылезшей огненной гордости и переговорить с отцом. Я бросил короткое активирующее плетение в переговорник, и через мгновение передо мной замерцало изображение отца. Он был явно не в духе, о чем говорила вертикальная складка на его лбу. Отец, вопреки своей привычке, сидел в своем шикарном кресле с изображением герба Карвусов на высокой спинке и раздраженно вертел в пальцах писчее перо.
– Ты что-то еще хочешь мне сказать, сын? – ровно заговорил отец, но было видно, что спокойный тон дается ему с трудом.
– Да, отец, у меня есть что сказать. Открылись новые обстоятельства, о которых ты должен знать.
– И что же это за обстоятельства? Ты решил поставить меня в известность, что собираешься обратиться к ростовщикам? Хочешь опозорить наш род? Да что с тобой, сын? Тебя словно подменили! После той… После твоей дуэли… – Отец резко сбавил тон и окинул меня внимательным взглядом.
– Да, ты прав, отец. Именно после той дуэли. Вот, смотри сам. – Я протянул руку вперед, короткое мысленное усилие – и на ладони заплясал небольшой, размером с шарик для пинг-понга, фаербол, постреливающий синими искорками.
– Боги