– Скотина, только тронь меня, в милицию заявлю!
– А кто докажет? – осклабился он.
– Экспертиза, я девственна.
Он недоверчиво ухмыльнулся, но отступил: «Я не насильник, хочу, чтобы ты сама».
– Я же сказала, что этого не будет!
– Это почему? – спросил он растерянно.
– Все время врешь, изворачиваешься и хочешь, чтобы я полюбила? Ты мне сразу не понравился, а сейчас просто опротивел, меня тошнит от тебя!
– А вот ты это напрасно, я вроде не урод. Ничего, я тебе еще понравлюсь, – произнес он и расслабился.
Воспользовавшись заминкой, я легла на раскладушку. Я боялась, что он перекинется ко мне, однако он пустился в мечтательные рассуждения:
– А вот ты мне сразу понравилась, ты вся такая женственная, милая, в тебе есть что-то влекущее, неужели я тебе ни капельки не нравлюсь?
Я промолчала, а про себя думала: у меня еще и ножки классные, только тебе их не видать, как своих ушей. Хорошо заливаешь, но меня этим не возьмешь, однако слышать это приятно, как ни странно. Обидно, что Женька никогда ничего подобного во мне не замечал. Я чувствовала, что обессилена, что нервы оголены, и жадно наслаждалась свободой, собиралась с силами, понимая, что передышка скоро закончится. И вдруг уколола ядовитая мысль: я оказалась заложницей любви, и даже не любви, а ее обещания. Во мне начала подниматься обида: если бы между нами встали неодолимые препятствия, еще можно было бы понять, но осознавать, что тебя предали, невыносимо. Такую подлость прощать нельзя, обидно, что ради труса рисковала. Неужели Жанет спокойно спит и не чувствует, что попала в беду из-за него? Или боится Шаповалова, чем же он его застращал?
Жанет, выдохнула я, и боль сдавила грудь, почему ты оставил меня, или мне все это привиделось? Чутье подсказывает: он не спит, он думает обо мне и тоже мучается, он еще может прийти. Вот шаги в коридоре… он идет, я жду, спаси меня… но почему же ты не идешь, ведь я из-за тебя страдаю! Неужели ты не чувствуешь, не слышишь, что здесь происходит? Или он думает, что я могу лечь под этого мерзавца? Сердце разрывается от несправедливости: ничего он во мне не понял и не увидел, не стоит он моих страданий, даже мыслей не стоит. Мало того, что приходится бороться за себя, так еще и чувствую себя шлюхой.
Получается, меня обвели: поманили конфеткой, и, как глупая кошка, помчалась, стыд-то какой. Почему не прислушалась к рассудку, ведь он подсказывал: выйди из машины! Затуманило разум, будто опоили чем-то, любовь померещилась. Вот так любовь! Или она всегда начинается с безумства? О любви лучше забыть, главное, выйти отсюда целой и невредимой, значит, надо договариваться. Теперь воочию вижу мужское коварство, это послужит хорошим уроком.
– Я хочу жениться на тебе! – заявил Шаповалов.
– А ты