– Четыре часа утра, куда побежишь?
– На лавку возле дома! Уйди, меня тошнит! – Внутри поднялось мутное омерзение, хотелось его извергнуть из себя, убраться, скрыться куда-нибудь.
– Дура, бабы за мной бегают! Знаешь, какое удовольствие получишь?
– Вали к своим бабам!
Свидетель удалился. Но через час он опять завалился ко мне уже одетый и больно впился губами в шею. Я закричала: «Убирайся, сволочь! Ты делаешь мне больно!» Я вырвалась и, выбежав, устроилась на скамье. И тут меня осенило: а Женька даже пальцем меня не тронул, хотя у него на это было куда больше прав, он благородный. Этот наглец даже поухаживать на свадьбе не удосужился, а сразу давай валить, маньяк какой-то! Острое сожаление перехватило горло, надо было настоять, чтобы Женька поехал. Немного подремав, я встала совершенно измученная и разбитая. Выйдя во двор, заметила, что гости, едва продрав с похмелья глаза, насмешливо глазеют на меня. Подошла какая-то девушка и шепнула: «У тебя на шее засосы!»
Кровь бросилась в лицо, эта мразь отомстила за отказ! Да еще и смеются надо мной, я и виновна оказалась!
Надя, увидев меня, пошловато заиграла глазками, уж не влюбилась ли?
– Твой свидетель всю ночь меня осаждал, едва отбилась, – грубо отрезала я.
– И что, не понравился? – спросила она, играя скабрезной улыбочкой.
Меня передернуло: сама с мужиками валяется давно, так думает, что и я? Ей моя чистота глазки колит, поэтому хочет грязью вымазать! Так, может, это она шепнула свидетелю, чтобы подвалил? Ольга предупреждала: с ней опасно дружить – она парней отбивает.
– Зря отказалась, он не женат! – сказала Надя насмешливо.
– Чего ты ухмыляешься? Я в шоке, а тебе смешно?! Да в своем ли ты уме? С какой стати я должна ложиться под чужого мужика? Он не интересует меня ни в каком виде, – закричала я, – и прекрати смеяться, ты же знаешь, что у меня Женька! Я вообще девочка!
– А что же ты девочка до сих пор? – сказала она насмешливо. – И где твой Женька?
Я смотрела на Надьку какими-то новыми глазами, передо мной открылась ее вся пошлая сущность: зачем она пригласила меня в свидетели? Гости перепились, как свиньи, голосят непристойные частушки, дерутся, а я должна взирать на это безобразие и делать вид, что мне весело, когда свидетель жениха выставил меня на посмешище? Мне плохо, а она смеется, какая же она подруга после этого?
– А может, заявление в милицию подать за попытку изнасилования? – Надя смотрела на меня обескураженно, не понимая, отчего я переменила тон. – Или тебя моя девственность раздражает? Не переживай, старой девой не останусь! Счастливо догулять!
– Но ты моя главная подружка, и как же ты уедешь?
– Я не могу здесь оставаться, я чувствую себя плохо. Принеси какой-нибудь платок или кофточку прикрыться.
Сев в автобус, я разревелась: