Но когда мы подошли к дому, накатил страх, как же от него отвертеться? Василий предложил присесть на скамью.
Перед глазами встал Женька, и пронзила острая боль, я закричала:
– Нет!!!
– Отчего ты так испугалась? – изумился он.
– Не хочу здесь сидеть!
– Да что с тобой, ты вся дрожишь.
Я испугалась своего собственного крика, отходя, принялась убеждать саму себя, что ничего не было, что он не целовал.
– Соседи увидят, – неожиданно нашлась я, – спасибо за кафе, но я очень устала, не спала ночь, к тому же я расстроена, что из-за ерунды сорвалась пятерка.
– Поцелуй меня на прощанье, – робко попросил он.
Вот и началось, что ж делать? Хорошо, что только просит, другой бы за три ресторана переспать потребовал, нельзя его обижать. Я прикоснулась губами к щеке.
– Нет, не так, а по-настоящему.
– Я не умею.
– Как не умеешь?
– Никого не целовала.
– Не верю, просто не хочешь.
– Я ни с кем не встречалась.
– Не похоже, ты симпатичная, даже очень, я боялся к тебе подойти. Не поверю, что ты никому не нравилась!
– Я парня ждала из армии.
При этих словах я почувствовала, как из глубины поднимается жгучая боль, ждала, надеялась, а он отверг. Я уперлась глазами в землю, Василий – свидетель моего отвержения. Подняв глаза, я увидела искаженное злостью лицо. Да что это с ним, отчего бесится, замешалась я, и тут осенило, ревнует, что не его ждала! Да я и знать-то его не знала, но, оказывается, должна была ждать! Этого низкорослого доходягу! Наглец самонадеянный, еще и обидчивый! Да кто он такой, чтобы мне претензии предъявлять?! Третий раз в жизни вижу, но должна была его ждать!
– Василий, сколько я тебе должна за кафе?
– Нет, ничего, мне было очень приятно, – растерянно пробормотал он и кисло улыбнулся.
Я подумала: конечно, послать можно, только кого лучше найду? Может, еще хуже попадется, а может, вовсе никто. Я тоже хороша, вылепила правду, непроизвольно вылетело, но не могу солгать, не могу предать свои чувства и первую любовь: все это было, было, было и прошлого не исправить. А Вася развернется и ответит: ну так люби его. Глупая, нельзя признаваться, что меня бросили, мне же грош цена. Тогда как объяснить, почему не встречалась? Значит, не нравилась никому и опять мне грош цена! И что ни скажи, все будет не так, вот и пришлось правду выдать, но кому нужна моя правда?
– А он что же? – спросил Василий с язвительной ухмылкой.
Этот доходяга еще и в душу лезет, послать подальше и пусть шлюх допрашивает. Но я, проглотив обиду, отрезала:
– А ничего, встретились и разошлись!
– Как же так? – спросил он растерянно.
– Обсуждать это не намерена! – сказала я решительно, пытаясь не выказывать негодования. Но внутри у меня все кипело: даже матери не сказала, а ему доложи! Какой любви