«Нужно будет очень осторожно все это выводить наверх», – подумал я, прежде чем уснуть.
Разбудили меня заунывные молитвы кобольдов, которых Грых приучал молиться при каждой встрече и расставании со мной. Этот гортанный, но певучий звук меня поражал. Как могут они извлекать из своих глоток такое, что звук их молитвы заставляет резонировать каждую частичку моей души.
Решив их не отвлекать, я перекусил стандартным набором еды и сел отдохнуть, перебирая давнишние куски серебристого металла. «Мои» грибы привычно сделали тело легким, и вот тут началось самое странное, я сперва даже не понял, почему, но я четко осознал, что вот этот кусок металла, находящийся у меня в правой руке, – платина, а в левой – палладий. В недоумении я поменял металлы в руках, но чувство никуда не пропало, я точно знал, что есть что, да еще и сколько примесей в каком из них содержится!!!
Ошарашенный, я поднялся с места и подошел к лежавшим на наковальне остальным металлам. Взяв в руки медный слиток, я ощутил знакомое чувство и почти сразу понял, что металл на девяносто семь процентов медь, а остальные примеси железа, цинка, серебра и прочих металлов очень малы. В полном остолбенении я взялся за давнишние три куска самородного железа, чтобы продолжать удивляться. В первом куске почти чистого железа содержалось два процента никеля, меньше трех десятых процентов кобальта, второй был чугуном с тремя процентами углерода, почти двумя процентами кремния и процентом марганца, третий же был почти копией первого, но с меньшим содержанием углерода.
Я стоял с металлом в руках и не понимал, что происходит, с чего вдруг я стал живой химической лабораторией по определению металлов? Кобольды прекратили свою молитву, и тут же все эти ощущения пропали, у меня в руках остались лежать просто куски железа.
«Ого!»
– Ну-ка, помолитесь снова, – приказал я кобольдам, и когда молитва распелась, ко мне вернулось ощущение, которое недавно меня поразило до глубины души. Как только кобольды перестали петь, я тут же потерял это чувство.
«Мать моя женщина, – если бы я верил в Единого сейчас, стал бы обводить себя кругами, – это какие перспективы открываются передо мной?!»
Перспективы открывались слишком головокружительные, и я решил проверить все взаимосвязи молитв и прочих факторов, которые вызывали у меня это чувство опознания предметов. Ручник, кувалда и прочие инструменты раскрыли мне свои тайны, я чувствовал, сколько и чего в каждом из них содержится. От радости я цапнул кожаный мех и свою одежду, но тут меня ждал облом, оказалось, что мои чувства сути предмета касались только металлов или того, в чем они содержатся.
Еще одним, не совсем приятным открытием после серии экспериментов стало то, что без поедания сырых светящихся грибов чувство опознания также не работало, а если