Все без исключения «боксы» были до отказа забиты горланящими толпами призывников, еще не распределенных по «командам» и не попавшим в списки «покупателей»[3].
Призывники порой по несколько суток кряду вынуждены были слоняться по территории ГСП в ожидании того, чтобы, наконец-то, услышать свою фамилию из уст очередного «вояки», прибывшего за новобранцами. Все это время чем они только не занимались, но наряду с оригинальными способами «убить «время, непременным атрибутом их жизнедеятельности было бесцеремонное и непрерываемое ни на минуту поглощение грандиозных запасов домашней снеди, заполнявшей до отказа их «гражданские» рюкзаки и сумки.
Многие из призывников провели здесь уже не одни сутки и всерьез «заматерели»: безжалостно исполосовали на отдельные лоскутки свои фирменные майки, рубашки и джинсы, расписали их «изящными» фразами и личными автографами. С важным и надменным видом старожилов они бродили от одной кучки обалдевших новичков к другой, делясь «бесценным» опытом выживания в этом маленьком «государстве» и бесплатно раздавая советы и рекомендации.
Генка не сразу понял и принял негласные законы, царившие в этой пестрой и бесшабашной кампании. Но очень скоро ему, всё же, удалось сколотить собственную – веселую и дружную – «шарагу», и с этого момента он уже успел забыть про скуку и праздное шатание по плацу ГСП.
Теперь с утра до самого вечера он беззаботно играл в карты в кругу новых своих товарищей, болтал с ними о разных глупостях и беззаботно потешался над пошлыми анекдотами и «охотничьими «историями.
В первый же день, ближе к вечеру, всю «призывную» грубо и бесцеремонно загнали в главное здание ГСП и с огромным трудом разместили на сколоченных в два этажа лежанках, сильно смахивающих на тюремные нары. Минут через пять в дверях импровизированной казармы появился тучный, в измятой гимнастерке, с опухшим от беспрерывной пьянки и пересыпания лицом, прапорщик и хриплым басом рявкнул во всю глотку:
– О – о – отбой! Мать вашу!
После его грозной команды на пару минут в казарме воцарилась мертвая тишина. Но молодая горячая кровь все же давала о себе знать и уже через полчаса добрая дюжина нарушителей дисциплины с завидным рвением драила лестницы и туалеты всего здания, сдавленно матерясь и отпуская неприличные шутки в адрес приставленных к ним сержантов – сверхсрочников.
В отличие от большинства постояльцев ГСП Генка провел в казарме только одну ночь. Следующее утро оказалось для него счастливым. Одним из первых он услышал в предрассветной тишине свою фамилию при зачитывании очередного списка новоиспеченной команды «20А».
Не скрывая своего восторга и нетерпения, он тут же поспешил протиснуться через толпу своих заспанных товарищей по несчастью к трибуне, оккупированной широкоплечим майором в форме ВДВ