Вообрази себе, что по сию пору не имею никакого сведения об успехе дела Бор[атынскаго], Муханов, адъютант Закр[евскаго], также болен. Дибич уехал, а я уже три недели не выезжаю. Многому повредила моя сидячая трехнедельная жизнь. После 25-го я ни строки от тебя не получил.
Брат вчера в первый раз выехал к княгине Зенеиде и к графу Воронцову. Первая скоро сбирается выехать отсюда; по я не думаю, чтобы дело её скоро могло кончиться.
Хочется мне послать вместо красного яичка Ивану Ивановичу Дмитриеву красного Тальму в одном слепке с Наполеоном. Оба похожи, но еще жаль расстаться. Что княгиня? Что дети? Поздравь Жихарева с превосходительством.
676.
Тургенев князю Вяземскому.
15-го апреля. [Петербург].
Любезную твою грамотку получил вчера и что мог вчера же сообщил Карамзиным, у которых провел вечер, и Жуковскому, который провел у меня пол вечера. Но выезды мои еще не далее Карамзиных: возвращаюсь, как расслабленный. Шутишь или нет Редюлем? И когда, и чрез Петербург ли едешь? Девицы Карамзины не велят мне ездить за тобою, а тебя зовут скорее сюда. Сделай же так, чтобы мы не разъехались. Вероятно, к половине мая мне можно будет выехать в Москву; прежде не смогу, а после не могу; ибо к половине июня должно быть здесь, чтобы проситься в большой отпуск; но и не устроив дел в Москве и не поклонившись праху прошедшего и вам всем настоящим и прошедшим, также грустно будет уехать надолго. Разочти и скажи, что сделаешь.
Быковского еще не получал; вероятно, он не больше президента и, следовательно, не должен бы огорчать его своим ростом. Примусь за него, как за брошюру. Буду всех просить за него, кого надобно, не исключая и Оленина, ибо мы с ним ни дурно, ни хорошо. Дам ему слова два и к академическому унтер-штабу. Жуковский не советует тебе отбраниваться, разве эпиграммами и письмами, например, ко мне или к нему; но в печать не отдавайся.
Был. ли у тетушки на бале? Замолвил ли за меня слово? Ах, болезнь! Давно бы таскался с тобою по Москве! Подари племяннице от меня, «Чернеца», экземпляр, Козлова.
Вы нашутите мне шутку брюхом Сонцова. Он подумает, что я разгласил об условии его камергерства, и что было ключом к ключу его.
Жуковский прислал мне для тебя 50 экземпляров «Чернеца». Не знаю, сколько пошлю сегодня; вероятно, не больше десяти и одиннадцатый, от меня, В[икентьевой]. Предисловие – Жуковского, и сам же себя он и цитует. Не худо бы в «Телеграфе» порядочно разобрать, то-есть, похвалить поэта. Она – после Светланы, – княгиня Голицына, урожденная Суворова, которая певала и утешала певца некогда, когда еще он был в моде только у Жуковского и у меня. Теперь он бывает у графа Строганова,