Джиаффар собрал к себе заптиев и сказал им:
– Отныне, как только увидите человека с бледным лицом, в поту и с мутными глазами, бейте его по пяткам, как в бубен. Безо всякого милосердия. Идите, и да поможет вам в этом Аллах.
Заптии весело посмотрели на заботливого правителя города. Полиция всегда рада исполнить волю начальства.
И сказали:
– Пошли Аллах жителям побольше пяток, а у заптиев рук хватит.
Целые дни и даже ночи Джиаффар, сидя у себя в доме, слышал вопли тех, кому вбивали в пятки хорошие мысли, и радовался:
– Искореняют!
Заптии, как он заметил, стали одеваться лучше, губы и щёки у них лоснились от бараньего жира, – видимо, каждый день ели молодого барашка, – и многие даже завели себе кольца с бирюзой.
Но курение опиума не уменьшалось. Кофейни были полны людьми, которые душевными глазами видели рай, но телесными смотрели мутно и не видели ничего.
– Те ли пятки вы бьёте? – спросил заботливый правитель города у начальника заптиев, помня слова мудрого и святого дервиша.
– Господин! – отвечал тот, целуя землю у его ног. – Мы поступаем по твоёму мудрому приказу: как только увидим человека в поту, с бледным лицом и с мутными глазами, безо всякого милосердия бьём его по пяткам.
Джиаффар приказал послать осла за мудрым и святым дервишем.
Мудрый и святой дервиш приехал с великой честью. Джиаффар встретил его босиком, потому что голова мудреца – это дом Аллаха, и к жилищу Аллаха надо приближаться босым.
Поклонился дервишу до земли и рассказал своё горе.
– Спроси совета у твоёй мудрости и сообщи его моей простоте.
Дервиш пришёл в дом заботливого правителя города, сел на почётное место и сказал:
– Моя мудрость сейчас молчит, потому что говорит желудок. Мудрость умна и знает, что желудка не перекричишь. У него такой громкий голос, что, когда он кричит, все мысли улетают из головы, как испуганные птицы из куста. Я пробовал его укрощать, но с этим бунтовщиком можно справиться, только исполнив все его требования. Этот бунтовщик меньше всякого другого слушает доводы рассудка. По дороге к тебе я встретил ягнёнка, но с таким курдючком, какой приятно было бы видеть и у взрослого барана. В желудке у меня явилась мысль: «Хорошо бы посмотреть его зажаренным». Но рассудок ответил: «Мы едем к заботливому Джиаффару, и там нас ждёт ягнёнок, чиненый орехами». Желудок замолчал, пока мы не встретили курицы, курицы такой жирной, что от лени она едва ходила. «Хорошо бы начинить эту курицу фисташками!» – подумал желудок, но разум ответил ему: «Заботливый Джиаффар, наверное,