Евангелие кротостью страждущего препятствует пороку простираться в худшее. Христианская любовь отвечает на обиду не местью, а готовностью принять новую обиду, сугубо удовлетворяет излишней притязательности и всегда готова помочь нуждающимся. Впрочем, терпение обид и уступчивость не должны простираться до поощрения зла, а поэтому не представляются излишними ни общественные меры к ограничению зла и наказанию обидчиков, ни частные усилия и заботы каждого об устранении обид и соблюдении правды. Сам Господь впоследствии защищался против напрасной обиды (Ин. 18, 23). Равным образом христианское милосердие должно быть направлено к удовлетворению только истинных и законных нужд просящего с тою целью, чтобы принести ему пользу, а не вред.
Шестой пример. Слышасте, яко речено есть: возлюбишь, искренняго твоего и возненавидиши врага твоего. О любви к ближнему заповедано в законе Моисея: возлюбиши ближняго своего, яко сам себе (Лев. 19, 18). Считая ближними только присных друзей и, может быть, соотечественников своих, иудеи думали, что эта заповедь не распространяется на иноплеменников, язычников, особенно же на ненавистных притеснителей – римлян. Но Христос пришел проповедать любовь всеобъемлющую, не связанную никакими расчетами, – такую, которая уподобляла бы людей всеблагому Отцу Небесному: Аз глаголю вам: любите враги ваша, благословите кленущия вы, добро творите ненавидящим вас, и молитеся за творящих вам напасть и изгоняющих вы; аще бо любите любящих вас, кую мзду имате? Не и мытари ли тожде творят? – И аще благотворите благотворящим вам, кая вам благодать есть? Ибо и грешницы тожде творят. И аще взаим даете, от них же чаете восприяти, кая вам благодать есть? Ибо и грешницы грешником взаим давают, да восприимут равная. – И аще целуете други ваша токмо, что лишше творите? Не и язычницы ли такожде творят? Источник всех этих видов любви, дружбы и благотворительности есть самолюбие, которое особенно сильно действует в поврежденной грехом и необлагодатствованной природе человека, а где примешивается самолюбие, там нет любви к ближнему чистой, бескорыстной и совершенной, и такая любовь, не составляя подвига и основываясь на простом естественном чувстве, примечаемом и в животных бессловесных, не представляет достоинства добродетели и не заслуживает