– Не знаю, чем тебе помочь…молись нашему господу. Лишь он один способен избавить вас от страданий.
Возникла короткая пауза, после которой раздался голос, полный ненависти и решимости.
– Я хочу убить собственного брата. Я должна его убить. Я не успокоюсь до той поры, пока он не понесёт справедливого наказания. Я убью его, пусть даже ценой собственной жизни.
– Грех говорить такие слова, – нравоучительно заметил священник и продолжал: – Нельзя убить свою кровь. Это величайший грех. Господь не простит тебя.
– Господь и сейчас меня не прощает, – прозвучал непримиримый голос, – я убью его, а потом…мне безразлично,… что произойдёт потом.
– А твоя дочь?
– Моя дочь? – Луиза резко заволновалась, услышав этот вопрос, и впервые устремила взгляд на квадратное окошко, за которым раздавался голос священника.
– Да. Твоя дочь. Ты подумала, что станет с ней, когда ты совершишь этот грех? Она останется одна. У неё нет отца. Не станет и матери. Как она будет жить? И сможет ли жить?
– Вы правы, святой отец, – раздался обречённый голос, – мне ничего не остается, как терпеть и…ждать. Но когда она перестанет нуждаться во мне,…я настигну и убью брата. Клянусь вам перед лицом господа. Я это сделаю…
– Миледи, – начал, было, священник, но его уже никто не слышал. Звук торопливых шагов свидетельствовал о том, что графиня покинула исповедальню. Осознав это, священник вышел вслед за ней. Он не стал оставаться возле исповедальни, а прошёл к одной из женщин, которая, сложив ладони, усердно молилась. Он затеял с ней негромкий разговор. Затем оставил её и отправился в комнату, которая служила ему местом отдохновения. Когда он вошёл туда, его уже ждали. Высокий человек, закутанный в чёрный плащ, не издал ни единого слова. Он лишь бросил на священника вопросительный взгляд.
– Она ничего не знает о сыне, – воровато оглядываясь по сторонам, прошептал священник, – это точно. Она оплакивает его, считая мёртвым.
Услышав эти слова, незнакомец кивнул священнику, а в следующее мгновение покинул комнату. Священник проводил его почтительным взглядом. Покинув священника, незнакомец взобрался на лошадь, что была привязана к изгороди рядом с церковью, и поскакал в сторону дороги ведущей на Париж. Ровно семь дней спустя глава ордена Гилберт де Лануа вновь выслушал того самого человека со шрамом.
– Ей удалось уйти, отец мой. Мы её ранили, но она всё равно сумела сбежать…с мальчиком. Мы отправились по её следу, и нашли цыганку в монастыре. Она была мертва. Мальчика