Онтология трансгрессии. Г. В. Ф. Гегель и Ф. Ницше у истоков новой философской парадигмы (из истории метафизических учений). Вячеслав Фаритов

не есть знание. Ясперс уточняет – оно не есть лишь предметное знание, но все же представляет собой знание – знание беспредметное. Философия и есть такое беспредметное знание: «Этот ход мыслей не убедителен для каждого, подобно эмпирическому и рациональному познанию конечных предметов, но убедителен для того, кто применяет его, кто, трансцендируя в нем все конечное, узнает вместе с конечным и бесконечное. Продвигаясь вдоль границы, он вынужден чувствовать границу как границу; методически он преодолевает с помощью категорий именно эти категории, в незнании он обнаруживает новый способ беспредметного знания».[155]

      Ясперс, таким образом, остается верен трансценденции и метафизике в кантовском варианте. Выводы, которые были получены нами в результате анализа учения Канта, вполне приложимы и к философии Ясперса. Вместе с немецким классиком он продолжает ориентироваться на сферу конечного налично-данного как на отправной пункт философствования, как на стартовую площадку для акта трансцендирования. «Объемлющее» остается чистой негативностью, с чем нам необходимо смириться в силу ограниченности наших познавательных способностей и нашей конечностью. Важным достижением в учении Ясперса следует считать перенос акцента с потустороннего на саму границу, становящуюся позитивной областью трансценденции. Но граница здесь все так же отделяет от сферы конечного сущего некое бытие как таковое или Бога – тем самым Ясперс остается в сетях метафизической игры восполнений. Предметный мир, как обладающий исчезающим наличным бытием, должен быть восполнен в своей недостаточности трансцендентной полнотой (которая, будучи лишь восполнением изначального недостатка, сама является недостаточной, что было показано уже Гегелем в его диалектической критике теории двух миров). У Ясперса, правда, потустороннее объемлющее не выступает в качестве отдельного мира в связи с переносом направленности трансценденции на границу. Результат все равно кантовский: предметный мир обнаруживает свою недостаточность и одновременно оказывается просветлен иным (объемлющим). Ясперсу удалось подойти к способу осмысления бытия из горизонта трансгрессии только в своей интерпретации учения Ницше.[156] Однако и здесь верх одержала метафизическая тенденция в кантовском стиле: ницшевский способ философствования был осужден Ясперсом как несостоятельная замена трансценденции.

      Вместе с тем, именно в кантовской философии трансценденция достигает высшей степени саморефлексии, открывающей пути самопреодоления. Уже в учении Гегеля мы находим открытую критику трансценденции не только по содержанию, но и по ее форме – критику теории двух миров.

      Ницше, в отличие от Канта (а также и от Ясперса), не останавливается на границе позитивного, не ограничивается нахождением способов соотнесения с тем, что выходит за пределы позитивности (трансценденцией). Напротив, он настойчиво доводит любую позитивность до самоисчезновения,