– Чушь, – раздельно произнесла принцесса. – Я видела жеребцов, а на стенке – мул! Облезлый.
– Просто он не на своем месте, – Алва царапнул штукатурку, как часом раньше сама Матильда, и женщина не удержалась.
– Поганец не отскребается, – злорадно сообщила она. – У вас много дел. Пришлите пару адуанов и…
– И убирайтесь? – весело подсказал кэналлиец. – Ваше высочество, вызвали меня вы, но принимает нас Этери. Звучит фамильярно, но я не могу обращаться к двум дамам одинаково.
– Можете звать меня высокопреосвященства, – рыкнула Матильда. – А вчера я была пьяна.
– Я уже просила называть меня по имени, – вмешалась кагетка. – Имя – почти все, что от меня осталось. Языки так быстро забываются, а вновь рисовать я начну не скоро. Вы торопитесь?
– Несомненно, но, виконт Валме не даст соврать, перед дальней дорогой я обычно наношу визиты дамам. Иногда в окна, но сегодня все будет благопристойно. С вашего разрешения мы вернемся вечером взглянуть на ковер.
– И только? – Гордость Этери таяла, как сосулька. – К фруктам можно подать вино, а к ковру – гитару. О многом я не прошу, но одну песню вы мне оставите?
– Разумеется.
– Но я прошу прямо сейчас.
Хочет поговорить, вернее, высказать! Имело бы смысл, не приволоки Алва своего проныру. Кэналлиец не желает объяснений и вряд ли расположен щадить. Может, услышь он то, что вчера слышала Матильда, до него бы доперло, только влюбленные дуры перед лицом предмета своих чувств немеют. И глупеют.
– Я тоже прошу, – решительно объявила алатка. – Валме, кэналлийские песни вы поете скверно.
– Не только кэналлийские, – поклонился виконт, распахивая садовую дверь. – Но я пою тогда, когда являюсь меньшим из зол. Кстати, ваше высочество, вы ведь вчера тоже пели.
– Не помню.
– «Разбивается бокал, – подсказал паршивец, – полночь!»
– А… Это из-за жеребцов, – Матильда не то чтоб смутилась, просто лучше бы этот пройдоха запоминал поменьше. – Они с герба Эпинэ, а про бокал как-то Робер пел.
– Даже так? – усмехнулся Алва, отшагивая, чтобы пропустить дам. – Вчера, похоже, здесь пели все.
– Мой брат не поет никогда, – Этери скользнула взглядом по псу и паре надоед, при которых о главном не поговоришь. – Герцог, я хотела сказать… показать вам одну вещь. Ее тоже надо объяснять бакранам. Ее высочество Матильда передала мне алую ройю, по ее словам, это было ваше поручение.
– Да! – отрезала алатка, буравя герцога взглядом. – Регент был вынужден уехать ночью и не хотел тебя в твоем положении будить. Мы с супругом его провожали, и он меня попросил об услуге. Не так ли, сударь?
– Пожалуй, – Ворон повернулся к Матильде и нахально ей подмигнул. – Я припоминаю нечто в этом роде… Надеюсь, этот пустячок вам понравился?
– Герцог, – Этери поднесла руку к прикрывающему шею платку, – камень