– Даже вашей жене? Она уже лишилась двоих сыновей, теперь потеряла и дочь. Вы готовы добавить ей еще одну беду? Вы упомянули моего отца. Что ж! Моя мать, та, которую я помнил с детства, мужа не пережила, нам с братьями в спину смотрит другая женщина. У нее есть все, кроме счастья, у вашей супруги не останется ничего, кроме беды.
– Создатель… Агата. Как я мог забыть о ней?!
– Она не плакала под вашей дверью.
Думает. Нет, не думает, слушает… Такой долгожданный дочерний лепет. Агата далеко, с внуками, со вдовой невесткой, а Гизелла тут. Одинокая, несчастная, испуганная, будто не она осыпала отца бранью и нанимала убийц. Эта… Люцилла? Да, именно так, Люцилла тоже плакала и жаловалась, хотя прежде только пакостила. Госпожа Арамона не устояла – устояли решетки Багерлее, а здесь стоять им с Арно.
– Сударь… – звонко выкрикнул брат. – Гизелла больше не одна. Я ее провожу… Я ее понимаю, вы – нет. Ли, я скоро вернусь, только до церкви дойду.
– С дочерью пойду я. Это мой долг… Моя вина! Гизелла… Не говори так! Я пойду с тобой, чтобы ты… Чтобы ты не вернулась за матерью. Теньент, не смейте!
Ли не вмешивался, спор был бесполезен. Эспера вернула полковнику волю, но он решил уйти с дочерью. Братец воли не терял, но, похоже, все забыл, вывод – одна эспера двоих не защитит, а ты… Ты, если не ошибешься, защитишь провинцию, но не этих двоих. Уступать не собирается никто, отпускать нельзя никого, но полковника – больше.
– Монсеньор, я отказываюсь от звания, – отчеканил фок Дахе. – И от пенсиона!
– Лионель, я скоро!
– Птиченька, я с тобой. Теньент, вы не вернетесь!
– Кляча твоя несусветная, я что, в Эйнрехт собрался?! Тут шагов сто, не больше…
Полковник не противник, но он должен остаться в сознании, а малыш до церкви не дойдет. Даже если сам станет хромым полковником, генералом, маршалом… Лет через двадцать. Только б не дернулся, а рука не дрогнет. Пуля – брату, а фок Дахе придется скрутить.
– Да, Монсеньор! – старик увидел пистолет и радостно сверкнул глазами. – Да! Расстреляйте меня, как мою дочь, и мы уйдем вместе. Навсегда. Я – дезертир, я признаю свою вину полностью и согласен с приговором. Прошу разрешения умереть с открытыми глазами. Где встать?
– У стены. – Пусть встанет, тогда удастся свалить Арно и схватить этого… исполненного вины. Придд не промешкает, только бы от него без эсперы был прок. К кошкам! Через пару часов мертвая дрянь всяко уберется и очнутся караульщики.
– Ли, зачем?! Я же за него…
– Отойдите, теньент, так нужно. Птиченька, это быстро! Да ты же знаешь… Монсеньор, я готов.
4
Ли все же свихнулся. На пару с фок Дахе. Ну не хочет старик больше служить, и ладно, свое он давно отдал! Только брата не остановишь и не убедишь, остается полковник.
– Гизелла, – шепнул