– Я предпочла бы сидеть там, – ответила Барбара, показав большим пальцем на темный угол, где размещались пакистанцы. – Чем больше свежего воздуха утром, тем тяжелее переносится дневная жара. Так вы не возражаете?
Не дождавшись его ответа, она направилась к Ажару. Хадия вприпрыжку бежала впереди.
– Она здесь, папа! Смотри, она здесь! Она здесь! – возбужденно кричала девочка, не замечая того, что отец, приветствуя Барбару, проявляет такую сдержанность, с какой, возможно, обнимал бы прокаженного.
В это время Базил Тревес подошел с двумя подносами к столику, за которым расположились миссис Портер и ее компаньонка. Поставив перед ними подносы, он поспешил к Барбаре, намереваясь усадить ее за столик, стоявший рядом с тем, за которым расположился Ажар.
– Конечно, как вам будет угодно, – обратился он к ней. – Вам подать апельсиновый сок, сержант Хейверс? А может быть, грейпфрутовый? – Тревес с такой готовностью выхватил салфетку из укладки и с такой галантностью положил ее на стол, словно усадить сержанта в общество темнокожих постояльцев было частью разработанного им генерального плана.
– Нет, с нами! Только с нами! – шумно запротестовала Хадия и потащила Барбару за их стол. – Папа, ну скажи ты ей! Она должна сидеть с нами.
Ажар молча смотрел на Барбару своими непроницаемыми карими глазами. Единственно, что удалось заметить Хейверс, было его моментное колебание, перед тем как встать, чтобы поздороваться с ней.
– Мы будем очень рады, Барбара, – произнес он беспристрастно-официальным тоном.
Ну и фрукт, раздраженно подумала она, но, сдержав себя, сказала:
– Если я вас не стесню…
– Секундочку, я сейчас накрою вам здесь, – засуетился Тревес. Он перенес ее прибор на стол Ажара, при этом что-то мурлыкая себе под нос, а выражение его лица было такое, какое бывает у человека, старающегося изо всех сил исправить неприятную ситуацию, созданную другими.
– Как я рада, как я рада, рада, рада! – распевала Хадия. – Вы приехали сюда отдохнуть, да? Мы пойдем на пляж. Будем собирать ракушки. Будем ловить рыб. Пойдем на пирс, где аттракционы. – Она залезла на стул и взяла ложку, лежавшую в тарелке с кашей, словно восклицательный знак, завершающий все, что случилось в то утро. Хадия вытащила ложку, не замечая капель, упавших на ее футболку. – Вчера, когда папа уходил по делам, я оставалась с миссис Портер, – доверительно сообщила она Барбаре, – мы читали, сидя на газоне. Сегодня мы решили погулять по Скалистому бульвару, но это очень далеко, почти столько, сколько надо идти до пирса. Я хотела сказать, что это далеко для миссис Портер. А я могу пройти хоть сколько, не верите? А раз вы здесь, папа разрешит мне пойти к аттракционам. Да, папа, разрешишь? Папа, если Барбара пойдет со мной, ты мне разрешишь? –