– Поймите, в нашем отеле он был не единственным азиатом, – прервал ее Тревес, с тем чтобы вновь подчеркнуть собственную расовую терпимость. – Двери отеля «Пепелище» всегда открыты для всех.
– Не сомневаюсь. Но я хотела бы узнать, чем он отличался от других азиатов. Все, что вы скажете, мистер Тревес, останется между нами. Все, что вы знаете, видели или даже предполагаете относительно мистера Кураши, может оказаться как раз тем, что поможет нам докопаться до причины его смерти.
Ее слова, казалось, успокоили Тревеса и даже приободрили его, показав, насколько важна его роль в расследовании, проводимом уголовной полицией.
– Понимаю, – ответил Базил. – Я все отлично понимаю, – повторил он; лицо его оставалось по-прежнему задумчивым, а рука рассеянно теребила жидкую, не подстриженную бородку.
– Так я могу осмотреть его комнату?
– Да, да. Конечно же, можете.
Тем же путем они двинулись обратно, дошли до лестницы, спустились на один пролет и пошли по коридору к другому концу здания. Выходящие в коридор двери трех комнат были распахнуты в ожидании гостей. Четвертая дверь была закрыта. Из-за нее слышался негромкий голос диктора теленовостей. За следующей, пятой, дверью, расположенной в самом конце коридора, была комната, в которой жил Хайтам Кураши.
У Тревеса был мастер-ключ. Перед тем как открыть дверь, он повернулся к Барбаре и сказал:
– Я не дотрагивался ни до чего с момента его… ну… этого… – Он никак не мог придумать эвфемизм для слова убийство, и, оставив напрасные попытки, сказал: – Полицейские зашли сообщить мне об этом… только о том, что он мертв. Они велели мне держать комнату закрытой, пока я не получу от них разрешения использовать ее вновь.
– Мы предпочитаем ничего не трогать до тех пор, пока не закончено следствие, – пояснила Барбара. – Пока не выясним причину смерти: убийство, несчастный случай или самоубийство. Вы ведь ничего в комнате не трогали, верно? Ни вы и никто другой?
– Никто, – подтвердил Тревес. – Ко мне заходил Акрам Малик с сыном. Они хотели забрать личные вещи, чтобы отослать их в Пакистан, и, поверьте мне, были очень и очень недовольны, когда я не открыл им комнату. Муханнад вел себя со мной так, словно я соучастник преступления против человечества.
– А сам Акрам Малик? Как он отнесся к этому?
– О, наш Акрам предпочитает играть втемную, сержант. Он не так глуп, чтобы посвятить меня в то, что у него на уме.
– А почему? – спросила Барбара у Тревеса, открывшего дверь комнаты Хайтама Кураши.
– Да потому, что мы не выносим друг друга, – угодливо улыбаясь, пояснил Тревес. – Я не мог остаться наверху, а он не выносит, когда за ним наблюдают. Если вдуматься, то его иммиграция в Англию – это позор для страны. Ему бы лучше двинуться в Соединенные Штаты, где главное, что всех интересует, так это есть ли у человека деньги, а то,