Дорогая Юджиния!
Нельзя поддаваться отчаянию. Пути Господни неисповедимы. Нам остается лишь жить, преодолевая все испытания, которые Он ставит на нашем пути, но мы знаем, что за всем этим стоит цель, которую мы пока не в силах постичь. Однако в конце концов мы поймем, дорогой друг. Ты должна верить в это.
Нам очень не хватает тебя на утренней мессе, и все мы надеемся, что вскоре ты вернешься к нам.
С христианской любовью,
Сесилия.
Линли вложил листок обратно в конверт и захлопнул книгу.
– Монастырь Непорочного зачатия, Хейверс! – крикнул он.
– Вы предлагаете мне сменить образ жизни, инспектор? – откликнулась Барбара.
– Только если у вас будет такое желание. А пока запишите это название и найдите адрес монастыря. Нам нужна некая Сесилия, если она еще жива; мне кажется, она имеет непосредственное отношение к этому заведению.
– Сделано.
Линли проследовал на кухню. Здесь все было так же просто, как в гостиной. На первый взгляд кухню не обновляли уже несколько поколений, и единственным бытовым прибором, который с натяжкой можно было назвать современным, оказался холодильник. Но и ему было не меньше пятнадцати лет.
Автоответчик стоял на узком рабочем столе. Рядом в картонной подставке лежали несколько конвертов. Линли немедленно заинтересовался ими, а Хейверс остановилась у противоположной стены, возле квадратного столика с двумя табуретками. Этот стол был предназначен не для принятия пищи, а для выставки: на нем стояли рамки с фотографиями – четыре ровных ряда по три рамки в каждом. С конвертами в руке Линли подошел к констеблю.
– Должно быть, ее дети, инспектор?
На всех фотографиях действительно были запечатлены два ребенка, начиная с самых ранних лет и заканчивая более поздними. На самой первой фотографии мальчик лет пяти держал на руках младенца, который на последующих снимках оказался маленькой девочкой. От первого и до последнего снимка мальчик выглядел так, будто отчаянно хотел угодить фотографу: он таращил глаза и улыбался во весь рот. Девочка же, похоже, вовсе не понимала, что ее фотографируют. Здесь она смотрела направо, там налево, где-то вверх, а где-то вниз. Только однажды – направляемая рукой брата – она обратила взор в объектив.
Хейверс спросила в своей обычной прямолинейной манере:
– Сэр, вам не кажется, что с этой малышкой не все в порядке? И ведь это она умерла, верно? О ней вам говорил суперинтендант? Это она?
– Нужно, чтобы кто-то подтвердил это, – ответил Линли. – Мы не знаем наверняка. Может, это племянница. Или внучка.
– Но