Решив не звонить в полицию из дома, Эми вернулась в паб и приготовилась к бессонной ночи допросов.
О работе полицейских она имела весьма смутное представление, почерпнутое из бесконечных сериалов. Кажется, на месте преступления нельзя ничего трогать; однако, заметив что-то белое в складках брезентового чехла, она не утерпела и подобралась ближе.
Конверт.
Надпись гласила: «ЗАИНТЕРЕСОВАННЫМ ЛИЦАМ».
К чертям собачьим полицейские правила! Никакая сила в мире не удержит ее!
К счастью, конверт не был заклеен, так что рвать не пришлось.
Простите, я больше не могу. «Последнее ура» прогремело, и лучше уйти на подъеме. Приношу извинения всем, кого расстроит моя смерть (впрочем, таких найдется немного).
Текст был набран на компьютере и распечатан – возможно, даже в крошечном офисе «Адмирала Бинга».
Иными словами, предсмертную записку составил кто угодно, только не технически безграмотный Фитц, и это доказывает одно – его убили.
И Эми поняла, что не успокоится, пока не узнает кто.
В сторону деревушки на большой скорости мчался желто-синий автомобиль полиции Суффолка.
– Полегче, парень, – сделал замечание инспектор Коул с пассажирского сиденья. – Это не вопрос жизни и смерти.
– Так вроде смерть и есть, – возразил констебль Честертон. – Если покойник – значит, умер.
– Будешь умничать – живо окажешься в рядовых. – Инспектор Коул не терпел дерзостей от скороспелых стажеров. – У нас обычный суицид. Рядом с телом нашли записку, все яснее некуда.
Киф Честертон подумал, что суицид трудно определить иначе как «смерть», но счел за лучшее не спорить с Шишкой – так прозвали Коула в управлении. Он снизил скорость до пятидесяти девяти и принялся размышлять о странных обстоятельствах происшествия. Предсмертную записку они забрали у местного полицейского, который и ввел их в курс дела. Жертву нашли на пляже Крэбуэлла в лодке, стоящей на якоре и полной воды. Тело обнаружила молодая женщина, опознав собственного работодателя, владельца местного паба.
– Так что спешить незачем, – добавил Коул. – Это тебе не убийство и не ограбление, подозреваемых искать не придется. Сам правонарушитель уже труп и никуда не торопится.
Самое важное путешествие в своей жизни он уже совершил, подумал Честертон.
– А где сейчас покойник?
– В морге, разумеется. Не оставят же они его там валяться, чтобы вся деревня сбежалась поглазеть.
– Могли бы натянуть над ним тент и огородить территорию лентой.
– Это еще зачем? Я ж тебе говорю – в суициде замешан лишь один человек!
– А как он тогда оказался в лодке?
– Ты ведь знаешь этих яхтсменов – они влюблены в свои чертовы деревяшки. Где