– Ну конечно! Конечно, я извиняюсь! – Но лучше бы она вообще промолчала! Потому что всё её ехидное обращение прозвучало так, словно она обращалась к человеку крайне неуравновешенному, больному психически, которого лучше не дразнить. Или как к злобной собаке, которую опытный человек успокаивает словами: «Ты же отличный пёс! Добрый и ласковый! Мы с тобой обязательно подружимся, только прекращай на меня лаять».
А так как Юрген Флигисс тупым никогда не был, то всю мимику и интонации просмотрел на раз. Стрелять в женщину, которая занимается каким-то ребёнком по поручению самого дэма, он не стал, а вот застращать не отказался:
– Извинения не принимаются. Наш разговор будет продолжен в ином месте и в иное время.
Как ни странно, на такое заявление тоже от няни последовал ответ. Хоть она уже и стала бледнеть от понимания пропасти, возле которой находится:
– Спасибо. Буду расценивать это, как приглашение на предстоящее свидание.
После такой наглости хрюкнул коротким смешком Шунт Стерликос. Ну ему-то, как старшему чину данного сектора, можно было всё, а вот как реагировать остальным? В том числе бравому генералу? Вроде выкрутился, рыкнул с нешуточной угрозой:
– Это будет незабываемое свидание! – развернулся и двинулся к калитке. Проходя мимо Шунта, негромко укорил того: – Совсем твои людишки без твёрдой руки распустились!
Его коллега что-то сочувственно ответил. Далее оба перешли на неразборчивое бормотание. Уселись во флайер. Тот взлетел. Оставшиеся внизу жандармы остались стоять по стойке «смирно». Застывший в размышлениях Поль тоже оцепенел с отвисшей челюстью. И тем более неожиданной, но вполне правильной оказалась речь маркизы Рейны, обращённой к полицаям:
– Ну и чего встали как бараны? Вольно! Забирайте трупы и валите отсюда! Не мешайте нормальным и добропорядочным людям спокойно отдыхать!
Как ни странно, распоряжения женщины стали выполнять. Несмотря на хмурящегося начальника жандармерии и губернатора, которые о чём-то недоумённо стали перешёптываться, низшие чины быстро погрузили трупы в специальный автомобиль, да так и остались на улице. Видимо, дальше вести следствие уже никому из них не хотелось. А чуть позже и их начальство пришло к какому-то решению. Что-то пробурчало районному дознавателю, уселось в свои машины и убыло в неизвестном направлении. За ним убрались и все остальные. Даже извозчик уехал, получивший помощь целителя и щедрые чаевые.
А вот лошади остались. Пять штук так и бродили по всей улице, пытаясь ощипывать торчащие через заборы цветы, ну и погибшая возлежала покорёженным куском плоти возле забора. Тоже своего рода закон: трофеи принадлежат победителю. Конечно, если он действовал в рамках всё той же законности.
Труммеру от