Гектор взял кувшин, налил себе вина и медленно выпил. Рину наливать не стал, что само по себе о многом говорило. Ренсиец не доверял Ригуру и не скрывал этого.
– Я удивлен, что такой городской неженка, как ты, осмелился покинуть безопасный дворец и в одиночку наведаться в самый опасный притон города, – проговорил он. – Я слышал, что принц Солигии помешан на собственной безопасности.
– Не следует доверять слухам, – ответил Рин. – Уж кому как не тебе это должно быть известно.
Гектор едва заметно усмехнулся.
– Я здесь из-за участившихся нападений на орочьи представительства и орочьи отряды, – начал он.
– Я знаю, – перебил Рин. – Отец отправил весточку из Ренса. У тебя есть какие-то соображения?
– Не совсем, – Гектор провел ладонью по волосам. – Я знаю только, что нападения начались около пяти лет назад.
– На самом деле они и не прекращались, – вздохнул Рин. – Ты знаешь, как солигийцы относятся к этому народу. Наши границы для орков открылись не так давно, каких-то пятьдесят лет назад. А к примирению мы начали приходить только сейчас. То есть небольшие стычки были, но недостаточно крупные, чтобы заинтересовать властей. Но семнадцать лет назад произошло кое-что действительно ужасное. Ты, может быть, и не знаешь, хотя отголоски этого события дошли даже до Ренса.
– Ты о Фредерике Гранте? – догадался Гектор.
– Да, – подтвердил Рин. – Земли графа Гранта были в Приграничье, недалеко от Забытой Пустыни. Через них проходили орочьи караваны, следующие из Солигии в Ренс, а далее в степные княжества. Грант дружил с орками, те часто останавливались у него на постой, ну а местным жителям оставалось только мириться с таким положением дел. Да и деньги граф неплохие делал на сделках с орками. Однажды, в одном из караванов, что останавливались у графа, Гранту приглянулась одна молодая орчаночка. Уж не знаю, что он в ней нашел, мне как человеку с долей гномьей крови этого никогда не понять, но решил Фредерик на ней жениться. Удивительно, но орчаночка согласилась. С другой стороны, кто бы не согласился – орка-то сиротой да бесприданницей была, а к каравану прибилась по дороге. Кем она была и откуда – неизвестно. Грант назвал девушку Элоизой и оставил у себя. Вскоре у графской четы родилась дочь, которую назвали Элией. На крестины были приглашены все знатные люди королевства. А через два месяца на поместье графа было совершено нападение. Вырезали всех – и стражу, и прислугу. Графа и графиню повесили на воротах замка. В живых осталась только полубезумная нянька малышки Элии, рассказывавшая о каких-то демонах из леса, что внезапно напали и также внезапно исчезли, совершив свое черное дело. Как эти демоны выглядели, как пробрались в замок – ничего об этом бедная женщина не знала. Только повторяла: "Демоны! Демоны из леса!". Отец приказал провести расследование, но это ничего не дало. Известно было только, что беда пришла из Забытой Пустыни. Но туда, сам