из храма оправданным паче фарисея (Лк. 8, 13). И вышло, что слова явились выше дел, и речения превзошли деяния. Тот выставлял свою праведность, пост, десятины; а этот одни сказал слова (без дел) и стяжал прощение без грехов. Почему так? Потому, что Бог не одни слова слушал, но паче внимал чувству, с каким они произнесены, – и, нашедши его сокрушенным и смиренным, помиловал и восчеловеколюбствовал. Это говорю я, не да согрешаем, но да смиренномудрствуем. Ибо если мытарь, человек последней худости, не воссмиренномудрствовав (ибо что за смиренномудрие у того, у кого все худо?), а только возблагоумствовав, и грехи свои высказав, и исповедав себя тем, чем был, такое привлек к себе Божие благоволение, то сколь большую привлекут себе Божию помощь те, которые, наделав много добрых дел, нимало высоко о себе не думают! Посему-то я всегда и прошу, и молю, и заклинаю всякого из вас, как можно чаще исповедывать грехи свои пред Богом. Я не вывожу тебя пред публику, как на зрелище, и не принуждаю открывать грехи свои пред людьми. Пред Богом открой совесть свою. Ему покажи раны свои и у Него проси уврачевания. Ему покажи, не поношающему, но уврачевание подающему (Иак. 1, 5). Он уже все видит, хоть ты и молчишь. Выскажись же, – и получишь пользу. Выскажись, чтобы сложив все бремя грехов здесь, туда перейти чистым без всяких ран греховных, – и избавишься от нестерпимого опубликования их (на Страшном суде). Три отрока душу свою предали за исповедание единого истинного Владыки всяческих и Бога, и в пещь огненную ввержены; однакоже после стольких и толиких доблестей, говорят:
несть нам отверсти уст, студ и поношение быхом рабом Твоим, и чтущим Тя (Дан. 3, 33). Так зачем же вы отверзаете уста свои? Чтоб это одно, говорят, сказать, что
несть нам отверсти уст, и этим одним умилостивить Господа.
10) Сила молитвы угашала силу огненную, укрощала ярость львов, прекращала брани, отверзала врата небесные, расторгала узы смерти, прогоняла болезни, отражала нападения, спасала грады от землетрясения, отвращала и свыше несущиеся удары, и человеками готовимые наветы, и всякого вообще рода бедствия. Молитву же опять разумею не ту, которая только в устах вращается, но ту, которая исходит из глубины сердца. Ибо как дерева, глубоко в земле пустившие корни, не сваливаются и не исторгаются, какие бы сильные ветры ни нападали на них, потому что корни крепко держат их в земле: так и молитвы, из глубины сердца воссылаемые, будучи там укоренены, безопасно простираются горе, никаким приражением помыслов не быв уклоняемы от сего направления. Почему и пророк говорит: из глубины воззвах к Тебе Господи.
11) Хотя уже не мало раз приходилось нам говорить о молитве, но надо поговорить о ней и ныне. Ибо как бывает с одеждами нашими, что если материя, из которой оне сшиты, однажды только покрашена, то краска эта скоро и легко сходит, а если красильщик несколько раз покроет ее краскою, то цвет ее навсегда остается неизменным: то же самое бывает и с душами нашими, – что если часто слышим какое наставление, то принимая его, как какое глубоко входящее окрашение, не легко забываем его. Итак не мимоходом
