Старушка непонятно хмыкнула, помолчала, глядя в окно на ранние сумерки.
– Знаешь, иллюминация, а я ведь его видела однажды!
– Не может быть! – Лука даже приподнялась на локте, но тут же упала обратно на подушку.
– Правда, – как-то… мечтательно улыбнулась Анфиса Павловна.
– А желание? Желание загадали?
– Рано было… Он еще не расцвел. Бутон такой, размером с детский кулачок, черный, тугой, как шишка нераскрывшаяся, а внутри будто угли тлеют. Свет от них… теплый. Смотришь и понимаешь, что все будет хорошо! На Ивана Колдовского это было… Ночь, когда вода и огонь вступают в священный союз, наша ночь, ночь стихийников. Хотя ее все Хранители празднуют, мы – более остальных. Купание и прыжки через костер других очищают от дурных помыслов, а нам дают силу на год вперед. Сейчас-то сложно стало правильное место найти, а раньше, в какой лес ни зайди на Купалу – расцвечен кострами, воды венками из цветов украшены… Девушки травы целебные собирали до рассвета, росой умывались… Букеты из нарванных ночью цветов под подушку клали. Любились с парнями на берегах водоемов, под плеск волн…
Анфиса Павловна замолчала. Лука завороженно следила за ней. Блеклые от старости глаза пожилой дамы осветил волшебный свет, словно шедший изнутри. Свет памяти. Что она видела в эту минуту? Кого в воспоминаниях обнимали ее руки? Какие слова так и не были произнесены?
– А потом? – шепотом спросила Лука, боясь спугнуть это мгновение.
– На следующую ночь мы вернулись за ним, но не нашли, – мечтательно улыбнулась Анфиса Павловна, – наверное, кто-то нас опередил!
– И вы не жалеете?
Домохозяйка строго посмотрела на нее.
– О чем жалеть, иллюминация? Коли не пошел цветок в руки, значит, не судьба! Вещи такой силы от начала времен свою волю имеют, и не нам, людям, ее оспаривать! Звонит кто-то!..
В дверь действительно трезвонили изо всей силы.
Спустя несколько минут на пороге комнаты показался спасательный десант – Муня, Саня и Юля Всеславская.
– Анфиса Павловна, вот конфеты к чаю, вот апельсины, – говорила Муня, обернувшись к оставшейся в коридоре хозяйке, – можно я Луке соку свежего сделаю?
– Соковыжималка-то есть у меня, – отвечала та, – пойдем на кухню. Хорошо бы еще морковного добавить!
– Ну-ка, ну-ка, – Логинов тронул тыльной стороной ладони лоб Луки, отдернул, затряс, будто обжегся. – Ой-й! Пошел мыть руки!
– Ты чего разболелась? – поинтересовалась Юля, увидела лежащего за Лукой Вольдемара и всплеснула руками. – А это у нас кто?
Кот сел, внимательно глядя на гостью.
– Какой шикарный котище! Лука, можно его погладить?
– Гладь, – слабо улыбнулась та. От образовавшейся в комнате суеты у нее опять заболела голова.
Юля протянула к коту руку, тот прижал уши, но поглаживания стерпел. Затем, дернув недовольно хвостом, утек под диван большой бежево-черной каплей.
– Скажи: