Адела подошла к нему, когда он стоял на засыпанном стеклами тротуаре около входа в кафе и оторопело смотрел на возникший в одночасье пустырь. Он все еще находился под остаточным действием лакремы и мыслить мог на уровне: вот здесь был улей, а теперь его нет… В придачу солнце било в глаза, приходилось щуриться.
– Клод! – услышал он знакомый голос. – Господи, как же хорошо, что ты жив!
Повернувшись, он не сразу узнал ее: не то чтобы Адела была не похожа на себя – но он никогда раньше не видел ее на улице, под открытым небом. Как и все больные озомой, она избегала лишний раз показываться в общественных местах, а выходя из дому, надевала вуаль и перчатки. Сейчас она была без перчаток, вуаль откинута, на широком, усеянном бурыми бородавками лице блестели дорожки слез.
– Клод, я так бежала за тобой… Они все были не правы, и я была не права… Я должна перед тобой извиниться за все, что было!
– Да что ты, не за что… – пробормотал смешавшийся Клод.
Фантастический день. Никогда еще Адела с ним так не разговаривала!
Они спустились в подвальчик, заказали коньяк и крепкий кофе. Адела рассказала, что внезапно почувствовала себя полным дерьмом, наорала на них на всех и выскочила из улья вслед за Клодом, чтобы догнать его и поговорить. Клод был растерян и тронут: Адела все-таки переоценила свое отношение к нему… Он снял два номера в «Агатовом ферзе» – не мог же он бросить Аделу, оставшуюся без жилья, на произвол судьбы! Он все ей простил, уже в который раз.
Стук в дверь. Адела, легка на помине.
– Клод, к тебе приходил этот маньяк? – Задав вопрос, она тяжело опустилась на стул.
– Какой маньяк? Федеральный следователь?
– Да нет, федеральный следователь – нормальный парень, если найти к нему подход. А ты, Клод, совсем не умеешь общаться с людьми! У тебя есть виски или водка? Давай, а то мне совсем худо. Он мне форменный допрос устроил!
– Кто?
– Дружок той девки, с которой ты крутил. Как ее – Лиза, Линда, Элен? Она ведь там осталась, в улье… Я боюсь, он кого-нибудь с горя прирежет, он из таких. В человеческой психологии я разбираюсь.
– Ему сейчас тяжело, – включив терминал и отправив заказ на недорогое виски, заметил Клод.
– Всем тяжело. Мне наших ребят жалко – всех ведь унесло, за один раз…
К «нашим ребятам» из улья Клод симпатии не питал, но сейчас он тоже скорбно вздохнул: его сознание до сих пор не освоилось со вчерашней катастрофой.
– Молиться надо, Клод, тогда полегчает, – Адела кулаком вытерла слезу. – Да только ты, подлец, не умеешь молиться… Так был он у тебя?
– Был.
– И что ты ему сказал?
– Ну,