– Здравствуйте, мадам Дюрнан, я доктор Летисия Либер. Сегодня суббота, шестое декабря две тысячи четырнадцатого года, одиннадцать часов пять минут. Вы в отделении травматологии больницы Роже-Салангро в Лилле.
– В… отделении травматологии?
– К нам поступает изрядная часть пострадавших в дорожных авариях. Как вы себя чувствуете?
– Хорошо, я… Как вы сказали? Пострадавшие в дорожных авариях?
Врач заглянула в листок, висевший в изножье кровати, и вернула его на место. Руки как кожа ящерицы, опущенные уголки губ, осунувшееся лицо слишком много работающего человека.
– Вы чудом уцелели. Кроме нескольких порезов от стекла на лице, легкой гипотермии и гематомы на груди, сканер не показал никаких внутренних повреждений. Мы также сделали рентген всего вашего скелета. В истории болезни записано, что у вас нарколепсия. Пришлось вычленить ваши старые переломы, пластины на правой и левой лучевых костях, протез колена, но мы не обнаружили ничего недавнего. Ваши кости и связки явно выдержали этот удар.
Абигэль провела руками по скулам, по лбу, ощутила повязки, боль от каждого нажатия на кожу. Она дотронулась до своего запястья: часов не было.
– А вот они разбились, – сказала врач. – Не работают, но мы можем их вам вернуть, если хотите.
Абигэль повернула голову к коридору, откуда доносились голоса, угадала силуэты за приоткрытой дверью.
– Моя дочь и мой отец… Где они?
Врач глубоко вздохнула:
– Они не выжили в аварии. Мне очень жаль.
Абигэль не понимала, что говорит ей эта женщина и что она сама делает в больнице. Да, она видела этот странный сон, но…
Босиком, в халате, она вскочила и прижала руку к пылающей груди. У двери она наткнулась на жандарма Фредерика Мандрие еще с одним коллегой в форме. Серые, свинцовые лица. Просто похоронные физиономии.
– Фредерик, что происходит? Где они?
Не дожидаясь ответа, она пробежала мимо них и понеслась по коридору, заглядывая в соседние палаты. Разбитые лица, мумии с ногами в лубках, знакомая песня. Ей казалось, будто она парит над полом, ее тело двигалось на автопилоте. Наверно, ей что-то ввели: демерол, кодеин, морфин…
– Папа? Леа?
Медсестра вежливо, но твердо загородила ей дорогу. Нет, решительно она ничего не понимала. Когда она обернулась, Фредерик обнял ее и крепко прижал к себе, ничего не говоря.
Желудок скрутило, все органы сорвались с цепи, но что-то мешало ей отдаться горю. Этот коридор, эти каталки, эти калеки, все, что ей говорили, не могло быть правдой, просто очередной кошмар, злое порождение ее рассудка во сне. Она высвободилась, в полузабытьи вернулась к кровати, села на матрас и уставилась на Фредерика.
– А… авария? Что… что случилось?
Жандарм в форме, который был с Фредериком Мандрие, подошел ближе. Он скользнул глазами по круглому шраму на ее шее –