Сейчас невероятная шумиха с выборами. Причем глупо и позорно до последней степени. При чем тут выборы, когда выбирать-то не приходится? В нашем районе даны нам Тихонов Н. С. и в Совет национальностей Калинин. Черняк, приятельница Рашевской, рассказала, что на прошлых выборах Корчагина получила 40 % голосов, на листках писались всевозможные ругательства. Будь хоть 2 % – это не играет роли. Выдвинутые личности все равно пройдут в Верховный Совет.
Везде и повсюду тот же camouflage[4].
А сейчас больше, чем когда-либо, т. к. настроение народа известно. Ко мне недавно зашли два юноши, военные курсанты школы НКВД, агитаторы. Но вид моих книг, вероятно, произвел впечатление, и они мне на слово поверили, что я все, что касается выборов, очень хорошо знаю.
Есенин мог сказать:
«Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне»[5].
А я тихо прошла мимо жизни, я только смотрела на нее, как сквозь решетку парка. Помню решетку Люксембургского сада[6] вечером, когда вдали за деревьями горят огоньки окон. Всегда закрытые сады производили на меня мистическое впечатление. Где-то там далеко за решеткой какая-то таинственная, неведомая жизнь, к которой я побоялась прикоснуться. Не смогла. Не тот темперамент. И кончаю ее в тюрьме. Как я молюсь каждое утро! Не могу больше видеть этой безобразной жизни замученного народа.
9 февраля. За последние дни из почтового ящика мы вынули уже три записки следующего содержания: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа аминь. Молитесь и верьте. Напишите 9 записок, пусть весь мир читает и молится. Бог пошлет вам счастье, кто не верит, того постигнет горе»[7].
Очевидно, не я одна молюсь о спасении страны нашей.
Ольга Андреевна сегодня даже ночевать дома не будет, должна оставаться в своем учреждении, т. к. назначена работать в избирательном пункте. Кабинки для избирателей завешиваются материей. Художественный цех расписал эти тряпки узорами. Пришел председатель райсовета и забраковал: «Что это за деревня!» Хотели немедленно взять 4000, купить новый однотонный материал. О.А., как главный бухгалтер, воспротивилась и рекомендовала обменять с кем-нибудь. Так и сделали. Начальник совсем потерял голову от волнения. Все верхи ходят по квартирам (это Лиговка!) агитировать и безумно боятся бойкота выборов. Начальник О.А. сказал: «Вы понимаете, что это пахнет бедой, голову снимут и мне, и многим другим». Трясутся за свой партбилет.
А у меня живет Евгения Павловна, нигде не прописанная «преступница». Если это узнают, мне, может быть, придется пропутешествовать туда, откуда она приехала! К Макару et ses veaux.
Была как-то на днях у Анны Петровны, смотрела ее альбомы, с самых ее первых шагов по гравюре. Как это хорошо, многое просто виртуозно. А акварели! И вот скучнейший Пахомов получает Сталинскую премию 50 000, а об Анне Петровне забыли и думать.
Получил премию и Юрий. Приехавший из Москвы Никита Толстой