– Хорошо, хорошо… – Итан снял со спинки стула портупею и на ходу принялся ее застегивать.
– Три дня назад этот негодяй поставил Джоллин синяк под глазом, – рассказывала Гвен, пока они шли по Кривой улице. Итан едва плелся, и его медлительность раздражала девушку, хотя время уже не имело значения – Эйвон не вернешь, а Стейн вряд ли поумнеет. И все же она хотела, чтобы свершилось правосудие – и поскорее. Стейн не должен был намного пережить Эйвон, он этого не заслуживал. Гвен считала, что каждый его вздох может привести к новому преступлению. – А за месяц до этого сломал руку Эбби. Только такой идиот, как Гру, мог заставить Эйвон пойти с ним. Она хорошо знала, что собой представляет этот тип, и жутко его боялась, но Стейну как раз это и нравится. Страх его возбуждает, а чем больше он возбуждается, тем больше причиняет вреда. А Эйвон – упокой Марибор ее душу, – не помнила себя от ужаса. Гру должен был знать, чем это закончится!
Дверь трактира все еще была распахнута настежь. С крыльца на исполосованную рытвинами дорогу падал длинный косой луч света. Может, она и эту дверь сломала? Было бы неплохо. Пьянчуг и след простыл; скорее всего, их выставили за порог. Гру и Уиллард несли вниз тело, завернутое в одеяло, и за ними по ступеням тянулся кровавый след.
– Что ты здесь делаешь, Итан? – От натуги на шее Гру вздулись жилы. Он уже не кричал, просто злился, а значит, пришел в себя.
– В смысле? За мной прибежала твоя девчонка…
– Я ее не посылал.
– Я спал, как мертвец, а она меня разбудила, вот я и пришел. Что здесь случилось?
– Ничего, – сказал Гру.
– Что-то не похоже… Кто это в одеяле? Эйвон?
– А тебе-то что?
– Я обязан следить за порядком. И чтобы никто не нарушал закона. Стейн наверху?
– Ага.
– Ну так зови его сюда.
Гру нахмурился, помедлил, затем опустил свою ношу на пол.
– Уиллард, сходи за ним, – велел он своему помощнику.
Гвен задыхалась от ненависти к Стейну и Гру, и все же не могла не чувствовать за собой вины. Кому, как не ей, было знать, что должно произойти? Ей следовало что-нибудь предпринять, увести отсюда Эйвон – вот только она и сама не могла уйти. Но обязана была сделать хоть что-то, хотя бы попытаться. Она не сделала ничего. А теперь Эйвон мертва.
Гвен смотрела, как возле края одеяла собирается маленькая лужица, и удивлялась, что до сих пор не утратила способности держаться на ногах. Ее раздирало чувство вины. «Разве возможно стоять прямо, когда тебя выворачивает наизнанку?» – отстраненно думала она.
Стейн спустился по лестнице, на ходу застегивая штаны. На его выцветшей от солнца рубахе виднелись размазанные пальцами следы крови. Кровь была и на лице, под носом.
– Ты убил эту девушку? – спросил Итан.
Стейн не ответил, только молча кивнул и шумно засопел.
– Серьезное преступление. Ты ведь это понимаешь?
– Да, сэр.
Гвен