Да… Увлекся… Но ведь был, был ведь у Попова когерер!
Может, он у Попова в кармане?
Вот достанет Попов сейчас из кармана когерер, прикрепит его на пружинку, развернет приемник лицевой стороной к публике, и…
А то как же иначе?
В торце Большой Московской
Он умеет зябнуть, особенно после дождя, когда крупные капли стекают по его спине. В солнечную погоду он бросает длинную тень, он видит ее, когда она направляется в сторону храма. Он словно поднимет голову сейчас и что-то скажет, а пока он в задумчивости отвернулся от вывесок курса обмена валют и ювелирного магазина – вывески поменяются много раз, а этому «пока» длиться и длиться. Многим он запоминается гранитным, и правда – его как будто вырубили из камня, хотя на самом деле это бронзовый памятник, гранитный лишь постамент.
Он – как человек. Не в том смысле, что слишком похож (действительно похож – на известный портрет кисти Перова), а в том смысле, что максимально активно – насколько на это способны, вообще говоря, памятники – обнаруживает себя в поведении: то события создает, то побуждает к эксцессам, то провоцирует происшествия. Живет, одним словом. И живет среди людей.
Первое из таких событий запечатлел Александр Сокуров в документальном фильме, который так и называется: «Петербургский дневник. Открытие памятника Достоевскому». Жизнь любого памятника начинается, понятное дело, с его открытия, но от того, что произошло 30 мая 1997 года, благодаря Сокурову останется свидетельство не просто факта истории, а особого коллективного переживания. «Сиди спокойно, Федор Михайлович», – произнес Андрей Битов, и эта фраза, наверное, комичная вне контекста, была до странности уместна тогда. Да вот и Битов говорил об «уместности» – уместности памятника по формуле этого времени – «между рынком и храмом». Говорили, что он как будто всегда был здесь. Что это долг города самому петербургскому писателю. Шостакович не мешал церковному хору, губернатор помнил имена создателей монумента: Любовь Михайловна Холина, Петр (ее сын) и Павел (ее внук), оба Игнатьевы… А когда закончились речи и городское начальство село в машины и допустили к монументу неприглашенных, камера сосредоточилась на том, что для Сокурова всегда главное, – на лицах людей – тех, кто просто пришел побыть, посмотреть, постоять. И это да – документ.
«…На лица людей смотреть надо чаще», – прямо прозвучало за кадром.
«Наверное, чтобы любить их больше, – добавляет голос Сокурова. – Ну и наверное, чтобы литература не ушла от нас».
Тут что-то очень личное – про лица и литературу.
Ну а что до любви…
Начиная с 2010 года в первую субботу июля («В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки…»)… в общем, в начале июля отмечается в Петербурге, если кто не знает, День Достоевского. Во многих отношениях