На следующий день электричество включили. Они узнали, что авария была планетарного масштаба. Никто толком не знал, отчего, одни говорили о буре на Солнце, другие о террористическом акте, о Божьей каре… Самоубийства за последние три дня исчислялись миллионами. На Опаловом берегу[11] нашли десятки трупов у подножия утеса. Мужчины, женщины, дети лежали вповалку, точно сломанные куклы, на галечном пляже. Они все вместе бросились в пустоту, как те стада лошадей и туров в доисторические времена, чьими костями усеяна земля у подножия скалы Рош-де-Солютре. Один из самоубийц оставил в своем доме в Берк-сюр-Мер записку, в которой объяснил, что лучше смерть, чем отсутствие работающих компьютеров, телевизоров, планшетов, телефонов. Подобно доисторическим животным, которых, вероятно, толкнул на смерть некий религиозный мотив, самоубийцы из Па-де-Кале совершили жертвоприношение богам экранов. И, вне всякого сомнения, эти боги приняли жертву с большим удовольствием: уже через несколько часов можно было снова смотреть модные реалити-шоу – In bed with Sabrina[12], где порнозвезда помогала людям, страдающим от сексуальных проблем, или «Смерть среди друзей», в котором показывали агонию одиноких больных раком, благодаря трансляции получавшим возможность умереть с новыми друзьями.
А вот мадам Поэлар умерла в одиночестве, ей разбили голову одной из ее же ужасных безделушек. Роксанна обнаружила ее, когда решилась наконец выйти на разведку. Все жители дома двадцать три по улице От были зверски убиты. Да и дни, последовавшие за аварией, оказались не менее страшны: безумие, отчаяние, ненависть охватили население подобно пожару, который не мог так скоро погаснуть. Проснулся дракон. И совершенно не собирался уползти обратно в свое логово и вновь уснуть. Брюссель был во власти банд самых жестоких убийц; богатые кварталы брали штурмом, стены compounds рушили, виллы грабили, их обитателей убивали. Магазины тоже разорили во время аварии, и многие из них были теперь закрыты или просто пусты. Множество горожан пытались бежать на север или на юг, но общественный транспорт работал из рук вон плохо, и персонала не хватало. Бензин тоже стал еще более редким и дорогим, чем до аварии.
Роксанна давно предвидела такое положение, но никогда не предполагала покинуть город. Присутствие в ее жизни Стеллы все изменило. В тот вечер, когда малышка обняла ее и положила головку ей на грудь, родилось что-то такое, чего Роксанна не могла еще для себя сформулировать, но разливавшееся в ней и наполнявшее ее новой волей, конечно, еще в зачаточном состоянии, но игнорировать которую она не могла. Она все чаще думала о большом старинном ключе, поджидавшем ее в одном из ящиков стола. Большой железный ключ с шерстяным помпончиком, который она связала для матери, когда была ребенком. Этим ключом открывался старый семейный дом в Сен-Фонтене, Богом забытом